Подходя к дому, он невольно ускорил шаг. У него было лучшее жилище в квартале и гараж поблизости… Что еще нужно, чтобы чувствовать себя комфортно, возвращаясь домой. Каждый год он красил дом снаружи, а каждые два — оклеивал обоями стены комнат. Теперь здесь не осталось и следа от того свинарника, который ему оставила в наследство мать.
Войдя в прихожую, он аккуратно повесил плащ на плечики и убрал в шкаф, а потом сразу направился в кухню, лишь мельком взглянув на рыбок в аквариуме. Обычно он подходил к ним, чтобы выяснить, как у них дела, но сегодня очень торопился. Торопился настолько, что решил позволить себе роскошь поесть за рабочим столом. Налив апельсинового сока, он сунул в тостер оладьи, постелил салфетку на поднос, а когда оладьи подрумянились и пропитались маслом, выложил их на салфетку и, прихватив с собой поднос, спустился в подвал, где располагалась его студия.
Потребовалось шесть месяцев изнурительного труда, чтобы привести тут все в порядок, достать необходимое оборудование — мониторы, монтажные столики, компьютер. Он даже умудрился по дешевке купить подержанную студийную камеру — небольшую и очень добротную, а напротив грубо намалеванного на стене пейзажа Филадельфии на фоне синего неба установил рабочий стол.
Со всей этой техникой он был на «ты» — прошел хорошую школу. После того, как Кэйн уволил его, Льюис использовал любую возможность, чтобы приобрести новый полезный навык. В Грин-Бэй занимался монтированием и редактированием материала. В Де-Муэне освоил профессию оператора. В Уичито, где подавал кофе и сэндвичи репортерам, сумел подружиться со многими из них и научился компоновке текста, наложению звуковой дорожки на видеоряд и многому другому. В Дулуте он завершил свое образование, став специалистом самого широкого профиля, способным делать всю работу от начала до конца — от съемки до выпуска в эфир.
Льюис откусил кусочек оладьи, чертыхнулся, когда капля масла упала ему на брюки, и поспешно приложил к этому месту салфетку, не желая терять время на поиски пятновыводителя. Внутри у него все клокотало — такое состояние он испытывал всегда, вспоминая о Дулуте.
Именно в Дулуте Льюис заложил основу для своего возвращения в Филадельфию. Конечно, он не надеялся, что Кэйн возьмет его назад. Но Льюису и в страшном сне не могло привидеться, что Джек Кэйн воспользуется старой клеветой, чтобы вообще не дать ему устроиться на работу в Городе братской любви[9]. Нигде. Поломать человеку жизнь и карьеру один раз… еще куда ни шло — Кэйн тогда тоже был молод и горяч и мог не понимать всей губительности своего поступка. Но сделать это снова… Такое нельзя прощать!
За подлость нужно платить! Льюис жаждал мести и стал обдумывать способ нанести Джеку ответный удар, что было не так-то просто и потребовало немало времени. Кэйн, этот мешок дерьма, казался неуязвимым, но Льюис понимал, что даже у него есть слабые места.
Только когда Кэйн ухитрился получить место в «Уорлд медиа», Льюиса взяли на работу на Седьмой канал, и он начал изучать объект своей мести, по крупицам собирая всевозможные легенды и сплетни о всесильном Джеке Кэйне, прислушиваясь к обрывкам информации… пока наконец не сообразил, в чем состоит маленький грязный секрет Джека, с помощью которого его можно подцепить на крючок.
Потом был долгий мучительный процесс выяснения личностей нужных женщин, определение их местожительства, съемки Джейни, Дайаны, Дженнифер и Молли. На выполнение этого грандиозного плана ушло около девяти месяцев, но последние две недели были потрачены впустую.
Во время летнего отпуска Льюис, как тень, преследовал Кэйна в надежде застукать его с новой пассией. Однако все было тщетно — в Нью-Йорке подземные гаражи, надежная охрана, замки безопасности… Объект оказался вне досягаемости. Всего один раз ему удалось увидеть Кэйна с женщиной, когда тот помогал своей новой звезде Габриэлле Грант сесть в роскошный лимузин возле главного здания «Уорлд медиа». Но в их поведении не было ничего предосудительного — ни похлопывания по попке, ни многозначительных воздушных поцелуев.
И все же Льюис не отчаивался. Его проект, его любимое детище уже на грани воплощения в жизнь. Он стремительно встал из-за стола и подошел к секретеру черного дерева, где хранил досье. Три верхних ящика были забиты материалами на Кэйна. Взяв один из них — с вырезками из газет и пресс-релизами, относящимися к деятельности Кэйна в «Уорлд медиа», — Льюис вернулся к столу.
Первым делом его внимание привлекла толстая папка, в которой, после недолгих поисков, он обнаружил заметку о назначении Джека Кэйна директором «Уорлд медиа». Текст сопровождала фотография, сделанная в ресторане «Времена года», где праздновалось это событие. На снимке были запечатлены Джек Кэйн с председателем правления компании «Уорлд медиа» Сетом Рейли и их жены. Заголовок гласил:
«У ПЕРВЫХ ЛЕДИ ТВ НАШЕЛСЯ ПОВОД
ДЛЯ ДВОЙНОГО ПРАЗДНИКА
Помимо события, которое свело их вместе, оказалось, что и Эмма Кэйн, и Кэти Рейли на прошлой неделе отметили двадцатую годовщину свадьбы».
Льюис тяжелым взглядом уставился на фотографию, с особым вниманием всматриваясь в красивое лицо Эммы Кэйн, чьи холодные глаза сразу наводили на размышления: «Этот орешек будет покрепче, чем шлюхи с телевидения. Такая женщина может постоять за себя…»
Он отвел взгляд от снимка и задумался. Как бы то ни было, а заняться Эммой Кэйн придется, причем делать это нужно сейчас, пока он не потерял самообладания. Льюис лихорадочно порылся в папке и нашел еще одну полезную вырезку. Это была короткая, в несколько строк заметка из колонки Гэйла Шистера в «Инквайрер»:
«Джек Кэйн, ныне большая шишка на нью-йоркском телевидении, на прошлой неделе нанес блиц-визит в родные пенаты в центре Филли. Посетовав на трудности заочного супружества, он сообщил, что его возлюбленная жена Эмма в конце года переедет к нему в Нью-Йорк».
«Отлично, — подумал Льюис. — Значит, Эмма все еще обитает в доме Кэйна на Черри-Лейн».
Он закрыл папку и взглянул на часы. Надо подождать, пока стемнеет, а тем временем можно заехать на заправку, чтобы по дороге в гости к Эмме Кэйн, не дай бог, не кончился бензин.
Глава 8
Пятница, 27 сентября
Гарри Холмсби доедал третью вафлю, когда зазвонил его мобильный. Извинившись, сержант встал и прошел в гостиную, дабы воспользоваться обычным телефоном. Конечно, телефонная линия обеспечивает защиту от подслушивания куда лучше, чем сотовая связь, но в данном случае Холмсби, скорее всего, хотел сохранить важный разговор в тайне от Кейт и Мэйзи.
Кейт улыбнулась и застегнула высокие ботинки, чтобы не задерживать Гарри и быть готовой к выезду, как только он положит трубку «Похоже, наконец-то наклевывается стоящее дело», — подумала она.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как сержант добился прикомандирования Кейт Маккаскер к полицейскому управлению с прямым подчинением лично ему. Холмсби был очень предупредительным начальником и каждое утро заезжал за Кейт, хотя она подозревала, что не последнюю роль в этом играли завтраки Мэйзи. Служба в полиции показалась Кейт отнюдь не такой волнующей, как она ожидала, и только интерес к делу Анны Мэй Уитмен не позволил ей отказаться от всей этой затеи.
