— И впрямь, проще некуда, — усмехнулась Илзе. — Рассказать, что вижу я? Знатного высокопоставленного иноземца, то ли заскучавшего на родине, то ли ещё какой престранной причиной ведомого. Он прибыл в чужие края, где он никто и ничто, ни имени, ни связей, ни влияния, и с редкостным упрямством лезет туда, куда его не звали. Он может там сгинуть, да так, что на земле и следов его не останется, даже если с артефактом искать будут. Он клянется, что всё понимает, но лезет по-прежнему. Что это, Блейк? В Империи у тебя было всё, что только может быть у благородного фрайна. Влияние, связи, состояние, место при дворе, доверие самого государя. Незаконный сын? Ты давно признан и положение твоё крепко, что бы ни говорили подобные фрайну Витанскому. Избранная суженая потеряла поддержку влиятельного рода и попала в опалу? Не беда. Наверняка если не в свите императрицы, то при дворе точно найдётся юная прелестная фрайнэ, которую род с радостью за тебя отдаст. Советник императора — разве ж плохая партия? Обречённый вечно прятаться от ока Заката? Но не ты ли сам упоминал, что вскоре для скрывающихся может всё перемениться? Да и, говоря по чести, скрывающийся фрайн высокого рода и скрывающийся простой аранн не одно и то же.
— То есть ты даже мысли не допускаешь, что я мог… пожелать чего-то другого, кроме тобой перечисленного?
Илзе обернулась к Блейк, пригляделась, не уверенная, что понимает, о чём он толкует.
— Чего пожелать? Заняться контрабандой полудрагоценных камней для незаконных артефактов? Сгинуть в подземельях змеиной богини ради призрачного ответа? Заполучить жрицу Трёхликой на своё ложе?
— Жрицу Трёхликой? На ложе? — Блейк тоже обернулся, посмотрел на Илзе так пристально, удивлённо, что внезапно она усомнилась в своих предположениях.
И в верности собственного языка.
И в разумности мыслей.
Блейк перевёл изумлённый взгляд с Илзе на постель за её спиной и снова на Илзе. Нахмурился, и в глазах появилось выражение досады.
— Ты что, подумала… — он неопределённо рукой махнул. — Подумала, будто Фрия здесь ночевала, в моей постели? Илзе, я же сказал, что мы только разговаривали и то недолго, а после она ушла. Да, ушла она недалеко, примерно до комнаты Реджа, где и осталась до утра, но это уже их личное дело.
И провожал Фрию Редж… а Илзе и значения этому нюансу не придала.
Остаётся только диву даваться, как мимолётные чувства ослепляют, оглушают и всякого чутья напрочь лишают. Враз перестаёшь видеть даже то, что перед самым носом лежит. Прав Блейк, не так уж разительно они, люди и нелюди, отличаются друг от друга. У каждого свой интерес и свой резон идти на поводу у собственных эмоций. Равно как и барахтаться после в растерянности, неловкости и острой досаде на себя самое.
— Что ж, раз тебе обо всём известно и ты всё понимаешь, принимаешь и осознаёшь, то не буду докучать тебе своими нравоучениями, — Илзе направилась к двери, на ходу набрасывая покрывало на волосы.
Зря она пришла. Следовало сообразить, что Блейк, опытный придворный, и без неё разберётся, что к чему.
Зря она вообще за ним бегает, словно мать за единственным драгоценным наследником. Он давно не наивный юнец, а ей вся эта суета и вовсе ни к чему.
— Илзе, подожди, — Блейк метнулся наперерез, припечатал ладонью дверь прежде, чем Илзе потянулась к дверной ручке. — Не уходи.
Глава 7
Илзе вопросительно глянула на Блейка, отпустила покрывало, позволяя лёгкой ткани соскользнуть обратно на плечи.
— Не уходить? Почему?
— Я хотел сказать тебе…
— Что сказать?
— Я рассчитывал на обстоятельства более благоприятствующие, располагающие, но… похоже, если дело и дальше так пойдёт, то я их никогда не дождусь.
Он взял её за руку, отвёл к кровати. По его приглашающему знаку Илзе опустилась на край и Блейк сел рядом, не выпуская её руки из своей. Внимательно посмотрел на её пальцы, обтянутые кружевом перчатки, помолчал чуть.
— Когда в прошлом году я делал тебе то предложение…
— Стать твоей содержанкой? — охотно напомнила Илзе.
— Да, оно самое, — Блейк даже немного смутился, чего Илзе за ним замечать не доводилось. — Я был не прав. Мне не следовало предлагать тебе ничего подобного. И когда ты рассказала об обычаях твоего народа, я… Буду честен, те твои слова прозвучали… неожиданно и непривычно.
Дикие, богомерзкие обычаи нелюдей редко когда честному человеку по нраву приходились. Нехитрую эту истину Илзе понимала распрекрасно и, рассказывая Блейку о традиции змеерожденных, не ждала, что он немедля согласится яд добровольно принять. Скорее хотелось увидеть ответную реакцию, убедиться, что всё его увлечение ею дальше ложа не простиралось.
И ведь не ошиблась.
Не приняла бы его жертвы, случись вдруг ему согласиться, но в том-то и дело, что тогда он промолчал.
— После твоего отъезда у меня было предостаточно времени на размышления. Как-то внезапно обнаружилось, что вроде бы всё и так, как прежде, идёт своим чередом… и между тем не совсем так.
Сколько времени они провели вместе?
Кажется, месяц, если считать со дня той поездки в город. Или меньше?
Меньше. На календаре стояло второе или третье число, когда дочь Астры и Стефана была публично признана своим венценосным отцом. А Ив объявился в последнюю декаду того же месяца, за несколько дней до франского зимнего праздника. И ещё месяц от свадьбы императорского советника до злополучной поездки, первую близость ознаменовавшей.
Месяц обоюдных взглядов украдкой, настойчивого внимания Блейка, обмена нелюбезностями и мелких стычек по поводу сколько-нибудь весомому и без.
И почти месяц взаимной страсти, регулярных её ночёвок в его покоях и демонстративного равнодушия на людях.
Много это в сумме или мало? Ничтожно короткий срок, мимолётно вспыхнувшие чувства и отсутствие стремления к большему. Разумеется, не весь второй месяц они провели, предаваясь исключительно плотским утехам. Были и беседы на отвлечённые темы, и ужины в его покоях, и его желание делиться с ней подробностями дворцовой жизни, и неловкие попытки позаботиться друг о друге. Наверное, и предложение стать его постоянной любовницей было этакой неумелой попыткой позаботиться на свой лад о приглянувшейся женщине. Она ни в чём не нуждалась бы, так он сказал тогда…
Словно Илзе и впрямь нуждалась. В Империи она жила нарочито скромно, без излишеств не потому, что у неё средств к существованию не было, но чтобы не выделяться, не привлекать лишнего внимания.
— И обручение с Лаверной я разорвал не потому, что фрайнэ потеряла поддержку влиятельного рода.
— Вот как?
— Рейни одни из немногих на севере, кто не был связан узами родства с Элиасами. В последние годы Элиасы всеми силами стремились охватить неподвластные им ветви. Так уж сложилось, что выбор пал на меня и Лаверну, которую сочли в достаточной мере подходящей для незаконного Рейни, — Блейк усмехнулся, и Илзе почудился вдруг привкус горечи в кривоватой этой усмешке. — Ни моему отцу, ни Элиасам не хотелось выставлять на продажу товар… лучшего качества, а так каждая сторона получала желаемое при сравнительно небольших затратах. И мне, и Лаверне разъяснили подробно, в чём состоит наш первейший долг перед родом… да мы и не особо противились. Незаконному сыну не след хоть на мгновение забыть, кому он всем обязан. При том ни Рейни, ни Дэлиасы не торопились скреплять союз между родами венчанием. Меня это устраивало в какой-то степени… поначалу.
