– Нормально я себя чувствую! – отрезал Феликс. Услышав его голос, в дверном проеме возникла Даана, увидела, что он разговаривает по телефону, и растворилась в коридоре. – Во сколько собираетесь ехать?
– Как вчера. Часов в пять планируем зайти, оставить отражения и занять наблюдательный пункт. А тебе, наверное, лучше часам к одиннадцати подъехать. Примерно с этого времени начинается самое интересное, а до этого она просто бродит по квартире и делает какие-то элементарные бытовые дела.
– Понял. Как буду выезжать, позвоню – скажешь адрес и где вы находитесь.
– Да. Слушай, может, стоит с собой распятье взять? Ну… так, на всякий случай.
– Давай сразу экзорциста возьмем, будет надежнее.
– Точно! – обрадовался парень. – Отличная мысль! У тебя есть знакомые, или мне в интернете поискать?
– Я пошутил, Гера. Какие могут быть экзорцисты, о чем ты?
– Я сотрудник детективного агентства, директором которого является вампир. Представляешь, да? Случается же такое! – В его голосе прозвучала веселая ехидца, отчего Феликс тоже улыбнулся. – Так что если до вечера найду распятие, то я его возьму.
– Хорошо. Если найдешь – бери.
Глава 20
Ощущая тупую гудящую пустоту в затылке, Феликс вел машину, кое-как перебираясь из одной пробки в другую. Невзирая на позднее время, центр города был перегружен транспортом. В лобовое стекло сыпал мелкий дождь и растекался косыми ручейками, сверкающими в разноцветных огнях иллюминации. В эту ночь даже в черных очках глаза быстро уставали от такого количества искусственного света, словно их чувствительность обострилась до предела.
Подъезжая к дому Карины, Феликс снова позвонил Герману уточнить, не поменяли ли они дислокацию.
– Нет, стоим где стояли, – ответил парень. – У магазина «Спорттовары», рядом с въездом во двор.
Вскоре к небольшой стоянке у магазина подъехала «Ауди S8» и остановилась рядом с припаркованным синим «Опелем». Из обеих машин вышли люди и собрались под козырьком «Спорттоваров», спрятавшись от моросящего дождя. Подняв воротник не по погоде легкой курточки, Арина поежилась и произнесла:
– Сейчас Карина, как вчера, крутится в кровати. Может, заснуть пытается, может… не знаю, что с ней происходит. Крутится, и лицо у нее время от времени искажается, она морщится и будто вскрикивает – точно не скажу, я же звуков через отражения не слышу.
Посмотрев поверх ее светловолосой макушки на въезд во двор, Феликс спросил:
– На каком этаже квартира?
– На третьем, – ответил Сабуркин. – Хочешь зайти?
– Окна занавесками закрыты?
– Не обратили внимания.
– А надо бы. Ладно, идемте, кто-нибудь, покажете, где квартира, куда окна выходят.
– Я нужна? – Арина сунула руки в карманы и втянула голову в плечи, словно это помогло бы согреться.
– Нет, иди в машину, пока не простудилась.
– Я покажу окна, – сказал Герман.
Валя с Ариной вернулись в «Опель», а Феликс с Герой отправились во двор панельной девятиэтажки, где проживала Карина.
– Распятье-то нашел? – поинтересовался Феликс.
– К сожалению, нет, – вздохнул парень. – Но я где-то слышал или видел в каком-то фильме, если взять две обыкновенные палки, скрестить их и произнести…
– Гера, хватит, остановись. Не надо превращать расследование в цирковую программу, не стоит этого делать.
– Феликс, вот ты сейчас сам все увидишь и поймешь меня! Вон её балкон.
Они остановились у торца здания, смотрящего окнами на крошечный заснеженный скверик без единого фонаря. Посмотрев по сторонам и убедившись, что в этой части улицы достаточно темно и безлюдно, Феликс снял пиджак, оставшись в черной рубашке, и передал его Гере:
– Подержи. Квартира однокомнатная?
– Да. Кухонное окно выходит на ту сторону, а здесь комната.
– Стой здесь. В случае чего, телефон при мне.
Гера кивнул, а Феликс пошел к дому. Он коснулся раскрытой ладонью стены, словно проверил её на прочность, и вдруг легко и быстро, точно ящерица, скользнул вверх, в мгновение ока оказываясь на балконе третьего этажа. Черная фигура пропала из вида в темноте, и Гера зачем-то покрепче схватил пиджак двумя руками, будто тот мог вырваться и убежать.
Балконная дверь была лишь наполовину прикрыта полупрозрачной тюлевой занавеской, и через стекло превосходно просматривалось все помещение вместе с пустой кроватью. Карина стояла посреди комнаты и качалась из стороны в сторону с запрокинутой, безвольно болтающейся головой. Рот ее был приоткрыт, весь вид выражал какую-то странную усталость на грани измождения.
Понаблюдав за девушкой, Феликс бросил взгляд на окна и, не особо на что-то рассчитывая, тронул балконную дверь. Она оказалась открытой.
По виду Карина находилась в состоянии, схожем с гипнотическим трансом, поэтому Феликс не особо беспокоился ее испугать, он сомневался, что девушка вообще его заметит. Так и произошло. Мужчина шагнул в комнату и замер у двери, продолжая наблюдать. Тело девушки сменило амплитуду и стало раскачиваться не из стороны в сторону, а вперед-назад. Причем наклонялась она так, что было совершенно непонятно, каким образом она не падает.
– Карина, – тихим голосом позвал Феликс. – Карина, ты меня слышишь?
Продолжая раскачиваться с закатившимися глазами, она на миг словно очнулась, провела мутным взглядом по комнате, словно искала источник звука, и вдруг с размаху рухнула плашмя. Феликс бросился к ней, но в этот момент девушка вдруг забилась в страшных судорогах. Создавалось впечатление, что некто невидимый хватает ее за руки, за ноги, за волосы и что есть силы колотит об пол. Только Феликс собирался взять Карину за плечи и попробовать остановить припадок, как она начала надрывно кашлять, словно изо всех сил пыталась избавиться от чего-то в груди. Рот её широко раскрылся, словно в беззвучном крике, и показался какой-то отросток толщиною с женский мизинец. Сначала почудилось – змея, но чем больше оно высовывалось, тем очевиднее становилось, что это именно отросток, стебель растения— у него даже имелось несколько крошечных листочков. Черный, гладкий, блестящий, словно масляный, он медленно поднялся сантиметров на десять, постоял вертикально, чуть покачиваясь, и вдруг с огромной скоростью стал выходить из гортани и обматываться вокруг шеи девушки. Она захрипела, забилась отчаянно, но тут же обмякла и затихла. В тот же миг гибкий стебель утратил свой маслянистый блеск, моментально высох и рассыпался в труху.
Даже пульс не надо было проверять, чтобы убедиться – его нет. Карина была мертва. Странное же растение, в считанные секунды убившее ее, исчезло, не оставив следа ни на полу, ни на одежде, ни на коже девушки.
