мужчина — низкий в синем пиджаке с тонкими усиками под носом. Незаметно касаюсь кожи над верхней губой, но там ни единого намека на усы, щеки и подбородок тоже гладкие.
— Хочешь такие же? — шепчет с лукавым видом Светка.
— Усы? — нарочно уточняю, хотя знаю, о чем она, — не особо.
Она тянет мою руку под парту и стягивает рукав рубашки до локтя. Сглатываю, понимая, что она хочет сделать. Чувствую легкие касания по ране, покрытой корочкой, и покрываюсь мурашками. Прикусываю губу, сдерживая стон, и сжимаю с силой ладонь в кулак.
— Светлана! Я сказал что-то смешное? — громко говорит учитель, и все внимание обращается на нас, а я тут же отдергиваю руку.
— Просто вы вызываете у меня улыбку, Федор Петрович, — чересчур сладко произносит Светка и намеренно широко хлопает ресницами.
Учитель усмехается и продолжает свой рассказ, а я удивляюсь, как она так легко смогла его обмануть. Или он просто хотел быть обманутым.
Больше она меня не трогает, и оставшуюся часть урока занимаемся разбором структуры сочинения.
На физике пишем тест, и Санек снова просит списать, я не отказываю, хотя, как и всегда, предупреждаю, что не уверен в правильности ответов. Дальше физкультура, про которую я забыл и поэтому не взял форму. Физрук смотрит зло, но не отчитывает, а вручает в руки метлу, и я в одиночестве сорок минут подметаю задний двор школы от подгнивших коричнево-желтых листьев. Дождя нет, но ветер дико холодный, продувает до костей, а, значит, пора доставать зимнюю куртку.
Дальше биология, учительница заболела, и нам дают два теста, которые решаем весь урок. Светка временами кладет мне на плечо голову, а ее короткие черные пряди распадаются по рубашке подобно змеям.
На последнем уроке — информатике — решаем задачи в паскале. Делаю быстро себе и Светке, потому что она уверяет, что никогда не свяжет жизнь с программированием. Машка списывает у нее, а Санек у Машки. В итоге под конец урока нам ставят пятерки, и Светка обещает для меня нечто особенное послезавтра. Хмыкаю и говорю, что жду с нетерпением.
После урока предлагаю Светке сходить со мной за линзами. Она воодушевляется, глаза горят, улыбка ширится на пол-лица, тянет меня за руку идти быстрее.
— Давай цветные, — тараторит в десятый раз Светка, пока я рассматриваю очки на витрине, — дава-ай!
Сначала отказываюсь, но после получаса уговоров сдаюсь и останавливаюсь на голубом цвете.
— Наденешь сейчас? — она бессовестно заглядывает в глаза и невинно поглаживает меня по плечу.
— Неудобно, — отнекиваюсь, хотя знаю, что и на этот раз сдамся.
Спустя несколько минут корячусь перед зеркалом, слушая рекомендации продавца. Один раз чуть не роняю одну линзу, но ловлю в последний момент. Девушка — менеджер ширит глаза, Светка осуждающе качает головой. Неловко улыбаюсь и продолжаю свои мучения.
И вот спустя еще полчаса стою на улице заплаканный, но зато с голубыми глазами. Удивленно рассматриваю прохожих и вывески, потому что вижу намного лучше, чем в очках.
— Хочу тебя сфотографировать, — заявляет Светка и достает телефон, направляя на меня камеру, — глаза открой пошире, не щурься.
— Да я еще не привык.
— Тихо!
Смыкаю губы и недовольно кривлю их, а она в этот момент делает фото. Рассматриваю себя на экране и долго гипнотизирую голубые глаза, ведь почти такие же я представлял у Незнакомки, как будто теперь она стала ко мне ближе.
Провожаю Светку до дома и получаю все тот же легкий поцелуй в губы, хотя непроизвольно желаю вновь оказаться в лабиринте, но у нас перерыв, а я не хочу ее принуждать.
Дома не делаю ничего. Лежу, пью чай, ем бутерброды, долго разглядываю линзы, потом рассматриваю синяки на лице. Один из учителей спросил у меня, откуда это, а я ответил, что упал. Глупо, но тот сделал вид, что поверил.
Прыщи подсохли и почти незаметны. Зачесываю волосы чуть в бок, рассматриваю отражение и решаю, что без прыщей и с голубыми глазами выгляжу даже симпатично. Купил линзы на тысячу, подаренную Незнакомкой, и уверен, что лучше я бы и не придумал.
Смотрю несколько фильмов подряд и, глядя на одну актрису, думаю, что она очень похожа на образ моей голубоглазой подруги. Иногда ставлю на «стоп» и рассматриваю ее, потом ищу фото в интернете, но в жизни она оказывается не так похожа на Незнакомку, как в кино, поэтому возвращаюсь к фильму.
Вечером приходит мать. Уставшая, с глубокими синяками, наливает себе чай, и я вижу, как она украдкой добавляет туда водки. Меня подташнивает, но ничего не говорю, понимая, что уговоры бесполезны. Готовлю яичницу, а потом мы сидим за столом в полном молчании, а когда она доедает, то уходит спать, желая мне доброй ночи.
Возвращаюсь к себе в плохом настроении. Почему она не может бросить пить? Зачем она вообще начинала? Почему водится с этим Олегом? Может быть, я во всем виноват? Не поддержал маму после смерти отца, не стал для нее опорой и защитой. Но ведь мне было всего четырнадцать, что я мог сделать?
Снова тошнит, и я гоню мысли прочь, не желая накручивать себя еще сильнее.
Голубой цвет блокнота успокаивает, мягкая обложка дает ощущение уюта и внутреннего тепла. Подхожу к зеркалу и сравниваю цвет линз с дневником, почти одинаковые. Закутываюсь в плед и усаживаюсь на кровать, случайно открываю прямо на восьмом дне, улыбаюсь, разглядывая рисунки глаз и крестов. Не спорю, выглядит жутковато, но я представляю, как она рисовала, держала ручку своими хрупкими длинными пальцами, сдувала со лба тонкие пшеничные пряди, сосредоточенно сжимала губы и освещала мир своими небесными глазами.
Осталось всего три дня. Я найду ее через три дня. Сделаю все, чтобы найти.
«Конечно, я выбираю тебя, из всех в мире я выберу только тебя», — говорю тихо, вспоминая недавний сон.
Читаю медленно, впитывая каждое слово, стараясь услышать, как она говорит, нежно и мелодично.
Мой милый странник, мне невероятно любопытно узнать, что ты купил себе, но я не смогу, поэтому просто надеюсь, что эта вещь приносит тебе радость. Вчера вечером, когда я гуляла с Митькой, ко мне пристал пьяный мужик. Спрашивал, свободна ли я. Ответила честно, что нет. Никто из нас не свободен. В какой-то момент поняла, что смогу убить его, если придется защищаться. Думаю, моя рука не дрогнет. Но в итоге он отстал, и я вернулась домой. Сны снились странные, сложно описать чувства, которые я испытала. Но проснулась утром в замешательстве, потом увидела, как из-под двери поползли пауки. Я закричала, и в
