разбогатеть, но при виде дракона разбежались кто куда. Как ни осторожен был Эжен, но, выслеживая дракона вечером в холодных горах, умудрился простудиться. И это было самой дорогой платой за авантюру. Уже три дня Эжен лежал в постели, терзаемый кашлем, изнуренный жаром. Если что-то и любил Гийом в этой жизни так же сильно как деньги, то только сына, напоминавшего ему себя в молодости. Слава Богу, после визита мельника Мишо, приготовившего какой-то отвар, самочувствие сына несколько улучшилось. Но он по-прежнему был бледен и слаб.
Права на новую ошибку Люше не имел. Придется договариваться с господами. И чтобы не остаться у разбитого корыта, надо было торговаться. Осторожно и вместе с тем отчаянно, цепляясь за малейшую возможность. Не требовать, диктуя свои условия, не выпрашивать милостыню, припадая к ногам, но вынудить герцога на широкий жест в награду за верную службу. Главное было не переборщить. В противном случае можно было потерять все вместе с головой.
Теперь Люше начинал свою игру.
— Как известно, в своих пещерах драконы охраняют сокровища. Все золотое и блестящее они тащат, как сороки, к себе в логово. Убив чудовище, вы, ваша светлость, по праву завладеете богатством, частью которого сможете наградить солдат за смелость. Кроме того, вам достанутся слава и лавры победителя дракона. А крестьяне… Крестьяне обретут долгожданный покой.
«А старик не так прост, как кажется на первый взгляд! Подробно изложил мой собственный план. Может, он и про пещеру что-то знает? Надо вытянуть из него эти сведения» — подумал герцог Алурийский, а вслух сказал:
— Все это так. Но как же нам найти пещеру? Драконья гряда огромна: начинается у Изумрудной долины, а где кончается, никто не знает. Тысячи пещер сокрыты в ее каменном чреве! Моим людям года не хватит, чтобы все обыскать. А каждый день пребывания здесь это дополнительные расходы. Людей и лошадей надо чем-то кормить. А если мы до зимы ничего не найдем?
— Мой сын выследил дракона, монсеньер. Он нашел его логово. К несчастью, в горах бедный мальчик простудился. Он бредит, у него жар. Я… — голос Люше дрогнул, глаза увлажнились, — я приглашал лекарей, — тяжкий вздох, — но лекарства так дороги… Даже для меня…
С этими словами старик вытащил платок и смахнул скупую слезу со щеки. Никос не верил своим глазам: «Старый торгаш плачет?!.. Интересно, купится на это герцог или нет?»
— Проклятый дракон! — продолжал умело лгать лавочник. — Из-за него к нам не едут купцы. Хороший товар достать невозможно. Торговля пришла в упадок. Я почти разорен. Единственный наследник тяжко болен. И всему виной крылатый монстр, безнаказанно терроризирующий округу. Помогите, ваша светлость. На вас уповаю, — здесь Люше счел нужным добавить: — Только на вас и на Господа Бога.
При этих словах он для пущей убедительности перекрестился, чего не делал последние несколько лет, обычно следуя пословице «На Бога надейся, а сам не плошай».
«Вот прохвост! Так бессовестно врать!» — мысленно негодовал Никос.
Вид торговца, преследуемого суровым роком, но уповающего на Господа, умилил епископа. Решив поддержать несчастного, он обратился к герцогу:
— С Божьей помощью ваша светлость одолеет змея, повторив подвиг святого Георгия.
— Победой хотелось бы и ограничиться, — сухо ответил герцог. — Думаю, вас это расстроит, ваше преосвященство, но лично у меня нет никакого желания повторять еще и духовный подвиг великомученика.
— Ну, что вы. В этом нет никакой необходимости. Сейчас, благодарение Господу, иные времена.
— Святой Георгий убил змея за то, что тот опустошал земли, мешал жить людям, — выкрикнул из угла Никос, за что сразу получил подзатыльник от матери.
— Ты совершенно прав, сын мой, — обернулся на его голос епископ. — Но где гарантия, что и наш дракон не учинит то же самое? Никто не может знать, что движет этими чудовищами. Луговчане должны благодарить Бога, что его светлость герцог Алурийский так вовремя явился сюда со своим отрядом, не допустив разорения благодатного края. Ты же слышал, нападения на крестьян уже начались.
— Никос, принеси воды, — успела сказать Хельга, видя, что сын готов продолжить спор и защищать дракона. — Пожалуйста, — с нажимом добавила она, вручая сыну ведра.
— Тебе повезло. Эти сведения будут нам полезны, — вновь обратился к лавочнику герцог. — Сможешь ли ты показать нам дорогу к пещере?
— Я готов с радостью служить монсеньеру. Но мой сын… Я уже говорил, он болен. Серьезно болен. Я одинокий вдовец и пока не могу оставить мальчика одного. Он единственное, что у меня осталось… А эти лекари просто разбойники! Лекарства так дорого стоят. Я пла́чу и плачу́ золотом, не зная, даст ли это эффект, — вновь начал причитать Гийом, качая головой.
— Мы оплатим лечение твоего сына. А в случае удачи нашего предприятия я обещаю тебе отмену налога с торговли.
«Ого! Это уже кое-что», — с удовлетворением отметил Люше и льстиво добавил:
— Я не смел об этом и мечтать, ваша светлость. Вы так щедры. С вашей помощью я смогу найти хорошего лекаря, нанять сиделку, а значит, показать вам дорогу к пещере. Еще раз благодарю…
— Как скоро мы сможем выступить, — прервал поток лести герцог Алурийский.
— Э-э… Как только будут деньги на лекаря и на сиделку, монсеньер.
— Хорошо, — герцог отстегнул от пояса толстый кошель и бросил на стол. — Этого достаточно?
— Ваша щедрость не знает границ, ваша светлость, — лавочник прижал к груди тяжелый кошель. — С такими деньгами все решается быстро. Очень быстро. Думаю, что уже завтра мы сможем тронуться в путь.
— Отлично! Теперь ступай.
Люше, улыбаясь и кланяясь, попятился и скрылся за дверью.
* * *
Епископ Липский Грегориус был уже не молод. Определить его годы точнее было затруднительно. Классический римский нос с горбинкой и скорбно-сосредоточенно, чуть брезгливо поджатая верхняя губа контрастировали с капризно пухлой нижней губой и хитровато-масляными, шустрыми глазками. А большие заостренные кверху уши придавали всему лицу крысиное выражение. Голос епископа был тихим и вкрадчивым. Когда он говорил, обычно люди внимали каждому слову, которое вползало и поселялось в сознании слушателя, будто собственная мысль. В противоположность мягкому голосу — движения его были стремительны, а походка легка. Длина одеяния скрывала ноги и, казалось, епископ летит над землей.
Его преосвященство был заядлым книголюбом, обладающим самой большой библиотекой в королевстве, в которой можно было найти труды не только богословов и философов. Значительное место в ней отводилось под книги по механике и разнообразным техническим усовершенствованиям. Именно епископ активно способствовал проведению в столице водопровода, за что снискал признательность всех горожан.
Грегориус был духовным наставником герцога Жерома Алурийского, первого лица в королевстве, регента при несовершеннолетнем
