Прополоскав рот, Майри возразила:
– Ты всего пару минут назад узнал о моей предполагаемой беременности, а уже говоришь о воспитании нашего ребенка?
Она притворялась сильной, хотя на самом деле ей больше всего на свете хотелось уткнуться лицом в подушку и расплакаться.
– Ты даже не можешь знать наверняка, твой ли он.
– Если он есть, он мой, – немедленно ответил Брандт.
Усталость лишила ее боевого духа.
– Хорошо. Он, действительно, твой. Пожалуйста, отойди, Брандт. Не дави на меня.
Проигнорировав просьбу жены, он заключил ее в объятия.
– Я уйду, только когда буду уверен, что ты можешь держаться на ногах без посторонней помощи.
Не в силах сопротивляться, она уронила голову ему на плечо.
– Мне просто нужно поспать.
– Потерпи немного.
Брандт отнес ее на кровать, и она свернулась калачиком спиной к нему. Пройдя в другой конец комнаты, он открыл окна, и в следующую секунду она наполнилась свежим воздухом. Затем Майри услышала шорох одежды, и матрац прогнулся под тяжестью его тела. В следующее мгновение Брандт заключил ее в объятия.
– Закрой глаза, дорогая. Мы обо всем поговорим завтра.
– Думаю, мне будет удобнее спать одной, – прошептала она. – Я не могу делать это сегодня. Здесь. С тобой.
– Тебе не нужно ничего делать, дорогая. Просто спи.
– Ты не будешь…
– Не буду, пока ты сама этого не захочешь.
– Спасибо.
В ответ Брандт еще крепче прижал ее к себе, и Майри поняла, что ошибалась. Глубоко ошибалась. Она не хотела спать одна. Лежать в постели вместе с Брандтом было все равно что снова очутиться в раю.
Майри уже начала засыпать и вдруг почувствовала, как его ладонь легла ей на живот. Она судорожно вздохнула.
– Возможно, я не беременна.
– Но если ты беременна… – Она чувствовала тепло его руки сквозь тонкую ткань рубашки. – Здесь спит наш ребенок. Сын или дочка.
– Или близнецы. У моей матери в роду были близнецы.
Он рассмеялся, и у нее по спине побежали мурашки.
– Не дай бог, если наши дети будут такими же импульсивными, как ты.
Майри ясно представила их с Брандтом детей, как если бы они стояли перед ней. Темноглазую дочку, серьезную и рассудительную, и зеленоглазого сынишку, доводящего родителей до белого каления своими шалостями. Еще немного – и она бы услышала их звонкий смех, почувствовала неповторимый запах детской кожи. Она хотела этих детей больше всего на свете. А в качестве своего мужа представляла одного-единственного мужчину. Брандта. Без него ее счастье будет неполным. Былые обиды останутся в прошлом, если, они действительно подарили жизнь новому существу.
Она накрыла его ладонь своей.
– Что мы будем делать, если я беременна?
– Вместе растить нашего малыша.
Эти слова были отражением ее собственных мечтаний.
– А если наш брак будет аннулирован?
– Я отведу тебя к первому попавшемуся мировому судье и заставлю его расписать нас в течение часа.
– А если я откажусь?
– Не откажешься. Ты не поступишь так с нашими детьми. – Он сжал ее руку. – И с нами.
– Но ни ребенок, ни брак не решат наших разногласий.
– Конечно, нет. Но есть одна вещь, которая нам в этом поможет.
Майри хотела было спросить, что это за вещь, но Брандт, поцеловав ее в лоб, сказал:
– Спи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть. Все остальное может подождать до утра.
Закрыв глаза, она сразу же начала погружаться в сон. Последняя мысль вывала у нее улыбку. Когда наступит утро, она будет находиться там, где больше всего хотела, – в объятиях Брандта.
Положив телефонную трубку, Брандт выругался себе под нос. Распахнув балконную дверь, он подошел к балюстраде и облокотился на перила, затем глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. С холмов доносилось пение птиц, в воздухе пахло кедровой смолой и свежей травой, но даже это не смогло его успокоить.
– Брандт? – К нему присоединилась Майри. – Я везде тебя искала…
Увидев на его лице ярость, она тут же замолчала и взяла мужа за руку.
– Что случилось?
– Мне сообщили, что наш брак объявлен недействительным.
Майри нахмурилась.
– Этого следовало ожидать.
– Да. – Его рот скривился набок. – Но не так быстро. Я надеялся, что у нас будет больше времени, но, очевидно, твои родные не хотят нам его давать.
– Это они настояли на аннулировании нашего брака? – ошеломленно спросила она.
– Мне только что звонил Лэндер. Он сообщил… – Брандт цинично усмехнулся. – Нет, не сообщил, а приказал. Он приказал мне отпустить тебя в течение двадцати четырех часов, иначе он публично объявит о твоем похищении. Сказал, что обязан принять меры. Несомненно, в этом будут задействованы люди Меррика.
– Я пришла сообщить тебе, что завтра иду на прием к доктору. Когда мои родные узнают о моей беременности, они не станут возражать против нашего повторного брака.
Немного помедлив, Майри вымученно произнесла:
– Конечно, если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались. Если ты не считаешь ребенка обузой…
Обузой? С чего она это взяла? Неужели она действительно считала, что им лучше разойтись? Одна мысль об этом привела его в ярость.
– Нет, – процедил он сквозь зубы.
Ее реакция была мгновенной. Издав восторженный возглас, она обвила руками его шею и поцеловала в губы. В последний раз она делала это по собственной инициативе на Мацоне, и только сейчас Брандт осознал, как ему не хватало ее порывистости. Майри вкладывала в поцелуи всю свою душу.
Подняв голову, он обнаружил, что она пристально смотрит на него. Ее припухшие от поцелуя губы были слегка приоткрыты, словно просили большего. Брандт не смог устоять перед искушением и, запустив пальцы в ее волосы, снова завладел ее ртом. На этот раз поцелуй был глубоким и неторопливым. Казалось, он длился целую вечность.
– Ты понимаешь, что завтра в это же время мы уже будем знать, беременна я или нет, – сказала Майри, неохотно отстранившись. Ее глаза наполнились слезами радости. – Боже мой! Возможно, я стану матерью.
Брандт крепче обнял ее.
– А я отцом, – довольно произнес он.
Если ее беременность подтвердится, он раз и навсегда положит конец разногласиям с Монтгомери. А затем сделает Майри своей законной женой, и неважно, через что ему придется для этого пройти.
