Выборгский район, Сосновка.
- Ахах, все ясно! Отлично. Вылетаю. А вы пока следите за ним, чтобы этот гад никакую девицу снова не подцепил, - проинструктировал я Стефана и нажав «отбой», вышел на балкон, и там уже, обернувшись соколом, вылетел в открытое окно.
Глава 5. Семья
Герда
Флер сна постепенно таял, возвращая меня в реальность, и я нехотя открыла глаза. В комнате царил полумрак, нарушаемый лишь узкими полосками света из-за плотно задернутых штор. Около моей кровати неподвижно стояли две маленькие темные фигуры, закутанные в черные мантии. Я вскрикнула, запоздало осознав, что это наши младшенькие сорванцы – Марнемир и Бригитта.
- Гер, ты чего это орешь? – спросил братец, выглядя при этом искренне удивленным.
- А вы чего у моей кровати столбачите как два изваяния? – задала я им встречный вопрос.
- Мы шли мимо твоей комнаты, и в приоткрытую дверь услышали, как ты разговариваешь на непонятном языке, - пояснила Бригитта. – Мы решили зайти и спросить, что это еще за тарабарщину ты несешь.
- Да, вдруг ты какую-нибудь бяку вызываешь из Нижнего мира, чтобы она покусала твоего бывшего, - добавил Марнемир.
- Или заговор читаешь для привлечения приличных кавалеров, - предположила Бригитта.
- Или наоборот отворот для придурошных, вроде Виэля с Дарэном, - вновь выступил Марнемир.
- Так, достаточно! – цыкнула я на них. – Разошлись с утреца, фантазеры! Вы чего эти балахоны черные напялили?
- Мы играли в черных магов-некромантов, - пояснила Бри.
- За такие игры можно и от мамы с папой люлей схлопотать, - пригрозила я.
- Риск – дело благородное, - пафосно провозгласил брат.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – поддержала его сестра.
- Ладно, демоны мои верные, - усмехнулась я. – Что я там говорила-то во сне?
- Так непонятно, мы же сказали, - промолвил братец. – Но нам стало слишком любопытно… Искушение было столь велико…
- Даже не сомневаюсь, - перебила я его.
- И мы все записали на листочке, - закончил он свою мысль.
- Транскрипцией на нашем языке, - добавила Бригитта, и протянула мне сложенный пополам пергамент для письма, на котором торопливо детской рукой были нацарапаны алфавитом эсфирани совершенно незнакомые мне слова. Еще не факт, что они были правильно услышаны и записаны.
- И что это? – спросили близнецы в один голос.
- Без понятия, - призналась я, оторвавшись от загадочных строчек.
- Но это ведь не древний язык, на котором вы с подругами в боевой трансформации общаетесь?
-Нет, не он.
- Как странно, - сказала сестра. – А что тебе снилось, хоть помнишь?
На минуту я задумалась. Память упрямо прятала цельную картину, но в этот раз я запомнила хотя бы обрывки сновидения – пир, разгоряченная танцующая толпа, и я играла для этой толпы на тальхарпе. А потом берег холодного моря, тихо падающий снег, легкий морозец, щипавший за щеки, и разговор с кем-то, чьего лица я опять не помнила. Как и самого разговора.
Близнецам рассказала только о пире.
- А это может быть связано с силой Триумвирата или воспоминаниями Иллинторна? – спросила Бригитта.
- Нет. Точно нет. И рядом не стояло. Видения, связанные с Триумвиратом, посещают нас троих одновременно. А когда я болтала во сне по пути домой, то Эмилия сидела, как ни в чем не бывало.
- Что-то давненько не объявлялся Иллинторн в вашем сознании. Почти больше года уже никаких видений не было у вас.
- Может быть, это пока и к лучшему, - ответила я сестре. – Мне порой кажется, что это затишье перед бурей. Но хочется думать, что все обойдется.
Воцарилось минутное молчание, пока мы задумались над сказанным.
- Значит, дело в тебе, - заключил Марнемир.
- Знать бы еще, что это за дело такое и чем это мне грозит, - подумала я вслух.
- Может быть, ничем таким не грозит, - промолвила Бригитта, сев со мной рядом на кровати, и брат последовал за ней. – Может, это вообще воспоминания из твоей прошлой жизни прорываются.
- Точно! – воскликнул Марнемир. – Зуб даю, это оно самое!
- Вы же знаете прекрасно, что мы не помним свои прошлые жизни. Таков закон мироздания. И я не исключение. Чтобы переродиться, душа должна сначала познать забвение.
- Сестрица, тебе ли не знать, что границы возможностей Триумвирата неизвестны никому? – возразил мне брат. – Так что, я лично даже не удивлюсь, если благодаря магии Триумвирата ты можешь видеть некоторые эпизоды своих прошлых жизней. Это же круто!
- Не знаю даже, - ответила я брату. – В некоторых случаях, чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Мало ли, что там у меня в прошлом было. Блаженно неведение.
Маленькие часики на прикроватном столике, украшенные традиционными рунами, показывали половину двенадцатого дня. Помнится мне, что сегодня в час дня мы ждали на обед Свенельда с его семьей.
- Свен с девчонками еще не приехал?
- Нет, - ответили близнецы в один голос.
- Что планируешь делать с запиской? – задала мне вопрос сестра.
- Пока ничего. Пусть лежит у меня. Я предпочитаю решать все дела и проблемы по мере их поступления. Вся эта моя болтовня во сне, безусловно, занятная, но сейчас у меня есть дела и поважней. Потом поговорю об этом с папой или дедушкой, как с главными спецами по древним языкам в нашей семье. А сегодня у меня – девичник лучшей подруги!
- Повеселитесь там на славу, - пожелала мне Бригитта. – Забудь про этого болвана Дарэна.
- Я так понимаю, что все наше семейство уже в курсе моего расставания с ним?
- Естественно! А ты сомневалась? – снова в один голос подтвердили брат с сестрой.
- Мама даже успела уже порталом сходить на пару часиков в Аренхельд и обсудить это с бабушкой и дедушкой. А там у них, кажется, и тетя Лагерта в гостях была. Ну и Свен стопроцентно расскажет Элинн, - сообщила мне Бригитта.
- О, Боги-и-и!
- Да-да. Кости этому Дарэну в нашей семье перемыли знатно, - сказал Марнемир, зловеще улыбаясь. - Готов поспорить, что у лорда Эйвилла с утра уже горят уши. Папа, конечно, очень кипятился по поводу его поступка, и даже грозился, что направит их семье официальную ноту протеста – обвинение Дарэна в неподобающем
