Надо терпеть! Ничего ещё не ясно. Нужно готовиться к плохому, но надеяться на хорошее.
— Киоси-и-и… Собачка-а-а… Му-му-у-у… — проныл Тигр.
— Чего? — очнулся я.
— Жа-а-а-алко.
— Отставить нытьё! — прошипел я грозно. — Без тебя тошно, а тут ещё ты ноешь.
— Но ка-ак же…
— Каком вверх! Ещё ничего не ясно, так что прекрати, а то я тебя из машины выброшу.
— Но как же…
Пришлось снова воздействовать старым дедовским способом — локтем под дых. Тигр понял, закрыл рот, но продолжил беззвучно хныкать. Он глыбой трясся на соседнем сидении, чем страшно раздражал. И так на душе кошки скребли, а рядом ещё этот трясущийся хныкатель.
Твою же дивизию! Здоровенный детина, грозный на вид, а таким чувствительным оказался. Как же порой обманчиво первое впечатление. В охране игрового дома он казался невозмутимой скалой, а на деле…
— У вас всё нормально? — спросила Наоки, взглянув на нас в зеркало заднего вида.
— Надеюсь, что да, — ответил я за обоих.
— А кем был вам этот… Киоси?
— Киоси Аяда… — вздохнул я. — Он был младшим товарищем, братом. Самым лучшим парнем на Земле. Раздолбаем, неповоротливым разгильдяем, но добрым и отзывчивым мальчишкой.
— А-а-а-а! — проныл Тигр.
Я поджал губы и хмуро взглянул на него. Он всё понял и отвернулся. Уставился в окно, но содрогаться не перестал. Похоже, что это было выше его сил.
— Хикамару-сан, а это может быть последствием недавней стрельбы в офисе Хаганеноцуме? — спросил я, чтобы отвлечься от дурных мыслей. — Вдруг наш маленький брат попал под случайный взрыв? Может же быть такое, что бросили гранату в одного, а из-за оммёдо она улетела к дому нашего сэнсэя?
— Я не могу ничего знать наперед, Такаги-сан, — с сожалением откликнулась Наоки. — Предположения могут быть разные, но вот что на самом деле случилось — об этом мы можем узнать только на месте.
— Да, и спросить не у кого. Тут даже вряд ли ваш информатор поможет… Как вы говорите его звали? Ичи Такона?
Недаром в автобусах, трамваях и прочих транспортных средствах висит объявление: «Не отвлекайте водителя во время движения!» Делать два дела одновременно очень трудно, если вы не Юлий Цезарь, поэтому частенько можно вызнать нужную информацию у водителя, когда он напряженно следит за дорогой. В такие секунды сложно придумать что-либо или заподозрить неладное. Как раз на этом я и поймал Наоки…
— Нет, Ямато Ватанабе, а про Ичи Такона я даже не слышала… Ой! — спохватилась девушка и бросила на меня сердитый взгляд. — Так нельзя, Такаги-сан, это конфиденциальная информация.
— Я никому не скажу, — клятвенно пообещал я, положив руку на сердце. — Вернее, мы никому не скажем, правда, Тигр? Да мы даже не знаем этого человека!
— Я зна… кх-кх, — закашлялся Тигр, когда мой локоть перекрыл доступ к звучанию речи.
— Что он знает? — снова посмотрела на нас Наоки.
— Он знает три слова, — чуть певуче ответил я. — Три матерных слова. И в кармане на счастье носит большую подкову…
— Странные вы ребята, — покачала головой Наоки. — Вот мы и приехали.
Тигра тут же вынесло из машины. Он побежал в сторону дома, перемахнув через желто-черную ленту. Его попытались задержать, но разве можно остановить такого коня на полном скаку? Он прорвался через вытянутые руки полицейских как сквозь декоративный забор.
Откуда там полицейские — спросите вы? Две машины стояли возле дома Норобу. Рядом стояла пожарная машина и машина «Скорой помощи». Полный набор на случай терракта. Я увидел Норобу, дающего показания чуть поодаль от входа в дом. Мельком взглянул на то место, где находилась палатка Киоси.
Да уж, взрыв был явно произведен гранатой типа РГД-5. Осколки прошили брезент, уронили опоры, рассеялись по забору соседа, господина Або и по торцу дома Норобу. В моей комнате не осталось ни одного целого стекла. На серой поверхности стены остались выщербленные углубления.
Возле почерневшего порога Тигр упал на колени, подхватил кроссовку Киоси и, подняв голову к июньскому небу, прокричал:
— Не-е-е-ет!!!
После этого он согнулся, ткнулся лбом в каучуковую поверхность и бурно зарыдал. И это всё так театрально… Опять на толпу играл?
— Где Киоси? — спросил я, подойдя к Норобу.
— В школе, где же ему ещё быть? — пожал плечами сэнсэй, а потом показал вдоль улицы. — Вон, как раз возвращается. Думаю, что у него найдется для меня несколько тысяч иен.
У меня прямо отлегло от сердца, когда увидел этого пацана, бредущего по улице и пинающего пустую банку. Похоже, что он представлял себя в роли именитого футболиста. Так было до тех пор, пока не увидел всё сборище машин возле дома Норобу. Тогда он забыл про банку и припустил к нам.
Эх, как же всё-таки я рад был его видеть… Нет, вида я не подал, но вот настроение капитально улучшилось!
— Не-е-е-ет!!! За что ты забираешь таких молодых??? — тоном заправской бабки-плакальщицы заводил Тигр, всё также завывая с кроссовкой в руках.
— Так что произошло-то? — спросил я Норобу, пока каждый был занят своим делом.
— Да хуй его знает. Сидел дома, украшал мандалу, никого не трогал. И тут как бамкнет за окном… Следом окно блюмкнуло и звякнуло. Я даже дернулся, просыпал песок, а потом повалил дым и послышалось урчание мотора. Внутри дома пробило несколько перегородок. Не беспокойся, дорогой ученик, с твоим драгоценным учителем ничего не случилось… Вот если ты дашь мне пару тысяч, то я буду даже счастлив. Что? Нет?
Сказано это было таким укоризненным тоном, что я должен сразу же почувствовать стыд… Должен, но не почувствовал. Вместо этого ответил:
— Драгоценный учитель, да тебя выстрелом из гаубицы не убить… Причем гаубица будет стоять вплотную. Чего ты прибедняешься? Подумаешь, рванула граната за стеной. Эх, видел бы ты наши «лихие девяностые»…
Киоси тем временем подскочил к нам и удивленно уставился на разрушенную палатку:
— Норобу-сан, если я так сильно надоел, то ты бы хотя бы как-нибудь намекнул… Чего сразу в такие крайности-то бросаться?
— Дурак, это результат твоей жалости, — бросил Норобу. — Если бы ты тогда доделал своё дело до конца, то твоя палатка осталась бы сейчас в целости и сохранности. В твою палатку бросили гранату, усиленную оммёдо. Шарахнуло неплохо. Почти как Запрещенное Оружие. Вряд ли кто сдуру будет бросать гранату просто так… Граната денег стоит, думаю, что даже дороже твоей шкуры. Кстати, у тебя двух тысяч не найдется?
— Нет у меня денег… А этот чего придурок стонет? — кивнул Киоси на Тигра.
— А он отыгрывает скорбящего якудзу. Похоже, что у Тигра очень специфическое представление о братстве и солидарности, — ответил я. — Наверное, видел в аниме или в кино, как скорбят об умершем брате, вот теперь и надрывается.
