измене Родине.
— Это что, вы тоже Буратинки, только по найму?
— Выходит, что так.
— А сама ты откуда, больно говор знаком.
— Из Верхней Пышмы.
— Ну ничего-ничего, ты мой паспорт видела — Серёга уже перешел на «ты» со своей почти землячкой. — Так я завтра за картой зайду. К тебе попаду?
— Вряд ли, у нас тут рулетка как в казино. Я тебя не раскрутила, значит завтра кто-то поопытнее начнет крутить. Сергей, скажи по-братски, это из-за трусов? Зря надела?
— Да нет, что ты. Нормальные труселя, мне понравились. Просто у тебя барэ дребезжит, гриф плохо прижимаешь. Небось на нейлоновых струнах училась играть?
— Точняк! А тут металлические выдали, типа клиенту надо резче вливать. Ладно, у меня следующий клиент на подходе. — И девушка присела пониже за стойку, видимо избавляясь от лишнего предмета гардероба.
Кто-то, прочитав описание Серёгиного похода в банк скажет, что это бред, мол не могли в банке с зеленым логотипом пообещать сделать курту за две недели. А кто-то, наоборот, будет с пеной у рта доказывать, что в банке с названием, похожим на чью-то фамилию, играют исключительно на нейлоновых струнах. Суть-то в другом — на следующий день наш герой стал обладателем заветного пластмассового прямоугольника и был очень доволен статусной, как он считал, штуковиной. Полтора ляма были перекинуты на карту, еще миллион оставил в наличке, памятуя о том, что не все платежи можно светить, и не все продавцы хотят, чтоб Родина знала их звонкие смешные имена. Сам он продавцом становиться не планировал, нечем ему торговать, разве что харизмой своей беспредельной или навыками Истинного. «А ведь это тема! — подумал Серёга — наверняка к этом шумном городе есть те, кто готов заплатить за мои умения и находчивость».
Глава 8
Красная Акула
До реализации программы-максимум осталось всего два пункта. Надо было купить тачку и снять нормальное жильё. Серёга подумал-было «главное — не так, как в прошлый раз», но потом одернул себя — нормально же вышло, почти на лимон в плюсе вышел из ситуации. А риск, кто не рискует, тот не пьёт эту кислую гадость, которая пузырится и нравится некоторым.
Сайты подержанных автомобилей пестрели предложениями, от разнообразия марок и цен прямо рябило в глазах. А в автосалоны он решил не ходить, по словам бывалых, на те же поюзанные авто они накручивали столько, что мама-не-горюй. А на новые еще больше. Постепенно Серёга, до того катавшийся исключительно на отцовском «Рено-Логан», сформулировал свои хотелки. Во-первых, автомобиль должен быть недорогой, во-вторых, качественный и безопасный, опять же в хорошем состоянии, стильный, мощный и леворульный с автоматический коробкой. Понятие «недорогой» у всех разное, наш герой отчертил планку в пятьсот тысяч. Потому как в Москве трафик не всегда такой щадящий, как поздно ночью он наблюдал в центре города, и опасность разбить свой первый автомобиль была нешуточная. А если вспомнить таксистов-смертников, то вообще страшно выезжать со двора на дорогой машине, как только москвичи на такое способны? У них видимо железные нервы. Дома пацаны вообще считали, что первой машиной реального чувака должна быть Лада, не классика, конечно, но какая-нибудь девятка или девяносто девятая модель. Откатав год на этом гробике и убив его, полагалось перепродать металлолом следующему начинающему, а самому садиться уже за руль нормального авто. Хотя и понятие нормы у каждого своё, да и год у некоторых длится гораздо дольше, чем у прочих.
Итогом вспоминания советов и чтения форумов стало понимание хотя бы того, что нельзя покупать. По версии многих специалистов нельзя было приобретать машины на букву «Ф» — то есть Форды, Фиаты и Французов. А вообще, самые лучшие из подержанных машин — это японцы, и не просто японцы, а японцы для европейского рынка. Там и руль правильный, и качество высокое, и запчасти недорогие. А потом случилось это. Машина его мечты. Прекрасная и алая как стоп-сигнал Мицубиси-Галант, размещенная на сайте «купи-продай» с особой изощренностью, то бишь с приложением десятка ярких фотоснимков. Это был не бордовый цвет, не рубиновый и не рыжий. Такого цвета вообще не выпускала промышленность ни одной страны. Такими могли быть только пожарные машины, если бы их красили в металлик. Какой-то гаражный гений положил в два слоя волшебные краски поверх переваренного кузова. Если верить продавцу, то у автомобиля был сменен двигатель, коробка передач, задний капот, двери, лобовое стекло, тормозные диски, радиатор, аккумуля… не будем утомлять перечислением замененных агрегатов, похоже, что у пятнадцатилетней машины было заменено всё. Литые диски и кожаный салон подразумевались. Кстати, обивку салона, судя по фоткам, тоже неплохо было бы сменить, но не судьба.
Серёга не смог не поехать и не посмотреть, а как увидел — пропал. Хищный как у акулы острый нос, антикрыло, молдинги в цвет кузова и люк в крыше. Именно этот люк и добил нашего человека-невидимку. Ах да, шесть цилиндров и коробка-автомат. Узкие фары как глаза островного производителя тачки смотрелись стильно, хоть и плохо освещали дорогу, как выяснилось позже. Антенна из заднего крыла автоматически выдвигалась ввысь при запуске двигателя, во всяком случае первое время. А еще центральный замок и бортовой мультимедиа-центр с камерой заднего вида. Какие пятьсот тысяч что вы? По словам продавца он в неё вгрохал семьсот, и глядя на машину, Серёга ему верил. Это был бы Бэтмобиль, если бы Бэтмен был четким пацаном. Но головы наш герой не потерял, он стойко держался за свою цену в пятьсот тысяч и в конце концов уторговал её за семьсот. И даже успел её зарегистрировать на себя в ГИБДД и получит номера. А вот поменять в техпаспорте цвет с серебристо-серого родного на реальный красный уже не успел — в далекой Пензе черные приставы, а все приставы черные по определению, наложили запрет на все процессуальные действия с автомобилем.
Да и фиг с ним — решил Серёга — тачка моя, кататься можно, справка о запрете перерегистрации на руках, если гайцы спросят за цвет, свалю всё на Пензюков. Или на Пензовчан с Пензянами. Хотя, оказалось, что спросить за цвет — это самое малое, что грозило новому владельцу Красной акулы. Девяносто пятый бензин, шесть цилиндров и четырнадцать рычагов подвески затягивали километры Симферопольского шоссе как героиновая зависимость рок-музыканта. Дьявольская тачка разгонялась до двухсот пятнадцати километров в час легко и непринужденно, мотор гудел и просил прибавить газу, колеса хватко держали асфальт, разогнаться сильнее мешала только прокладка. Прокладка между водительским сиденьем и рулем орала в
