Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
Я хочу использовать каждую деталь во вред Микели, поэтому я еще раз пытаюсь поставить его в затруднительное положение:
– Нина – особенная девушка, верно? Вы же согласны со мной в отношении ее достоинств, иначе вы бы не взяли ее на работу.
– О каких достоинствах ты говоришь?
– Обо всех, которыми Нина обладает и которые вы не могли не заметить.
Единственная, кто приходит на помощь маэстро, – это моя сестра. Маргерита невозмутимо продолжает поддерживать нашего гостя:
– Дедо… ты отдаешь себе отчет, что ты оскорбляешь маэстро?
– Нет, не отдаю.
– Твои намеки неприятны.
– Это не намеки. Нина – воспитанная, милая девушка, она неутомимо работает и обо всех заботится, кроме того, она очень красивая.
– И что?
– А то, что все ее… ценят.
– Ты немного больше, чем остальные, если я не ошибаюсь.
– Мне просто повезло больше, чем остальным.
– Зато ей повезло меньше. – Маргерита старается быть еще более неприятной, чем она есть.
Моя сестра саркастично улыбается – и я боюсь, что понимаю ход ее мысли. Маргерита намекает на возможность заражения девушки по причине близости со мной. Когда мне напоминают о болезни – я бы предпочел, чтобы это было по веской причине. Сейчас эта фраза неуместна. Всю свою злость я выливаю на Микели.
– Маэстро, скажите, почему вы решили вовлечь мою семью в это дело?
Микели встает с кресла и пристально смотрит мне в глаза.
– Я больше не желаю тебя видеть на своих занятиях.
– А вы не могли мне это лично сказать? Так было бы проще.
– Твоя наглость не имеет границ.
– Да, она уступает только вашей зависти. Все ученики заметили, как вам было досадно, что Нина разговаривала с учениками и ей нравилось наше общество.
– Это простые меры предосторожности. Все знают, что может произойти, если оставить солому рядом с огнем…
– Солома рядом с огнем загорается, это точно. Дело именно в этом. А вы – солома или огонь? Или только мы, ученики, рискуем обжечься?
Маргерита тут же набрасывается на меня:
– Что ты себе позволяешь?
– Я не желаю с вами говорить.
– Это не ты будешь решать!
– Повторяю: я не собираюсь с вами говорить. И не читайте мне нотации про секс, ведь вы даже не знаете, что это такое.
– Ты думаешь, достаточно несколько раз побывать в борделе, чтобы это узнать?
Моя мать прерывает нашу перебранку, повышая голос:
– Сейчас же прекратите, оба! Замолчите!
Она переводит взгляд на меня и начинает допрос:
– Сколько длится эта история?
– Пару месяцев.
– Ты помнишь, что мы должны были уехать?
– Да.
– Ты попросил меня подождать, ты захотел отложить поездку, ты придумал тысячу причин… все из-за этого? Чтобы быть с этой девушкой?
– Да.
– Ты влюблен?
Я не знаю, что ответить.
Микели буквально нависает надо мной в ожидании узнать все подробности, включая самые интимные.
– Дедо, ты мне ответишь?
– Мама, я не знаю. Со мной этого никогда не случалось. Что означает быть влюбленным? Я знаю только то, что мы бы хотели всегда быть вместе.
– Даже ценой откладывания путешествия, которое мы запланировали?
– Да.
– Девушка может быть беременной?
– Нет.
– Почему нет?
– Я уверен.
В этот момент в разговор вступает Микели:
– Как ты можешь быть уверен? У вас не было полового акта?
Вот он, тот долгожданный для него вопрос. Требование подробностей. Я – с определенным удовлетворением – не упускаю возможности ответить:
– Да, конечно, был. Много раз.
Микели обессиленно падает на стул. Я продолжаю:
– Но не произошло ничего такого, чего вы опасаетесь.
Микели трет лицо.
– Что я теперь скажу ее семье?
Моя мать наконец бросает на этого жалкого мужчину взгляд, полный нетерпимости:
– Маэстро, вы ничего не скажете.
– Простите, синьора Гарсен, я не расслышал?
– Вы прекрасно слышали. Нет никакой необходимости разговаривать с ее семьей.
– Но это моя ответственность!
– Вовсе нет. Это история двух подростков, которые подверглись соблазну. Они ровесники. Тут не замешан никто из взрослых, никто не воспользовался чужой наивностью, не было никакого насилия и никакой несправедливости.
– Но как?.. Вы слышали, что сказал ваш сын? Он сам признался, что девушка была девственницей.
– Вот именно, была.
Наступает длительное молчание, во время которого все наблюдают друг за другом. Микели выглядит растерянным и опечаленным, но мне кажется, что больше всех приведена в замешательство Маргерита. Она, очевидно, ожидала от мамы, что та займет более решительную позицию против меня.
– Через неделю мы с Амедео отправимся в путешествие и длительное время будем находиться вдали от Ливорно.
Я делаю попытку сопротивления.
– Нет, мама…
– Помолчи. Ситуация наладится. Девушка вернется к своей обычной жизни, а у вас, маэстро, будет возможность проконтролировать, чтобы не было негативных последствий произошедшего.
– И я должен быть этим удовлетворен?
– Да. Вы не отец этой девушки.
– Но я несу за нее ответственность!
– За что именно? За ее личную жизнь? За ее физическую неприкосновенность? За ее девственность? Вы хранитель ее девственной плевы?
Микели вскакивает со стула.
– Синьора Гарсен! Вы меня оскорбляете.
– Это вы оскорбляете мой интеллект – а для меня это неприемлемо.
– Я больше ни секунды не останусь в этом доме.
Маргерита испытывает безудержную потребность поддержать несчастного мужчину:
– Маэстро, извините, у нас не было намерения вас оскорбить. Мама не хотела.
Но моя мать – точно не та, кого заставит замолчать собственная дочь.
– Маргерита, я, кажется, не спрашивала твое мнение.
– Мама, это нелепо, что ты всегда защищаешь своего сына!
– Я его не защищаю, я смотрю на факты и полагаюсь на свой опыт. А теперь и ты помолчи.
Микели, человек нерешительный во всем, стоит и не уходит, хотя оставаться он был не намерен.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145
