рынок, и всё будет хорошо. Наука и техника сама по себе не зло».
А есть другая точка зрения, которая в этом смысле тоже имеет много представителей, например, даосов. И она восходит к современности через упомянутого мной ранее Генри Дэвида Торо и Льва Толстого. Есть такое течение в анархизме, оно тоже активное, но не очень многочисленное. Это анархо-примитивисты, главный теоретик – Джон Зерзан, на русском языке есть его книжка «Первобытный человек будущего». Он сам несколько лет назад приезжал в Россию, «на гастроли», так сказать, встречался тут с разными людьми. И я был на одном из его выступлений. Вот у них очень радикально антицивилизационная позиция. То есть да, цивилизация сама по себе зло, человек не должен властвовать над природой, нужно вернуться к временам до неолитической революции. Они издают в Америке журнал «Green Anarchy». То есть это критика технического прогресса, очень простая, резкая, во многом, бесспорная, и очень радикальная.
То есть к чему я это? У анархистов очень разные точки зрения. Есть антропоцентристская, просветительская, в духе модерна, как Букчин, который был вообще за экологию. А есть точка зрения совершенно не антропоцентристская, антицивилизационная, антитехническая – вот вам Джон Зерзан, вот вам анархо-примити-визм. А есть точка зрения Кропоткина, который вообще считает, что природа и общество взаимодействуют друг с другом, и человек – органичная часть природы, а потому нужно просто ориентироваться на природу, чтобы находить вдохновение для этики, морали и общественного устройства.
Среди анархистов Китая или Греции были попытки создать какую-нибудь общину?
Я об этом упомянул в самом начале. Например, античный полис. Он несовершенен, в нём очень много не анархического. Хотя бы мысль о том, что большая часть человечества – это не люди, и потому должны быть рабы, что варвары должны быть рабами, и что женщины – не люди.
То есть что такое полис? Там нет государства, нет общества – они слиты неразрывно. Люди сами там собираются на собрания, они же и всё решают прямой демократией; нет чиновников, они же (все граждане полиса) и воины, они же в ополчении, они же и судьи, они же по очереди исполняют обязанности магистратов полиса. Всё это граждане полиса. Нет отдельного государственного права и морали. Это пример прямой демократии, о чём сейчас говорят многие (например, во многом близкая к анархизму великая мыслительница Ханна Арендт). В этом смысле это очень яркий пример того, как работает анархия, пусть несовершенная.
Я уже приводил пример общества, которое существовало тысячу лет без государства в Средневековье, и, практически, существует так и до сих пор. Это Исландия. Там был принцип всеобщего собрания, там чуть ли не до XX века не было тюрем, практически, не было ни государства, ни армии. Всё решалось тингом – кругом свободных граждан, общим собранием.
Но это тема антропологов. Не случайно многие величайшие антропологи – анархисты, и многие мыслящие анархисты – антропологи. Потому что они находят море примеров в самых разных обществах, архаичных и современных. Допустим, экономика, которая основывается не на рынке, а на даре. Мы сейчас думаем об экономике и хозяйства в категориях рынка и бартера: ты мне, я тебе, даже если нет денег. Я тебе мешок картошки, ты мне – меч. А вот существует много обществ, где с точки зрения современного капитализма – иррациональная логика. Если ты что-то скопил, то ты должен всё раздать, и это будет круто, и ты тогда будешь считаться молодцом. То есть принцип дарения как основа общественной жизни. Совершенно другая психология. Я в самом начале лекции сказал, что это большой минус нашего курса, то, что я мало говорю об антропологии, о массовых социальных процессах и институтах анархических – иначе курс нужно увеличивать в разы, и я не в состоянии буду его прочитать. Понятно, что у нас и так слишком широкий фронт, чтобы за полсотни с чем-то лекций ещё рассказывать про все эти сюжеты.
Лекция вторая
Анархизм в христианстве[2]
Я всех приветствую, здравствуйте. Меня зовут Пётр Владимирович Рябов. Я – историк и философ. Думаю, моё выступление будет не очень большим, поскольку тема его настолько необъятная, что неважно: говорить час, два или три. Всё равно этого будет ничтожно мало: для постановки вопроса и часа с небольшим хватит, а для раскрытия сотен вопросов, которых я буду касаться, не хватит и сотни лекций.
Сначала нужно объяснить, о чём, собственно, пойдёт разговор. С несколькими комментариями и извинениями. Тема лекции заявлена как «Анархизм и христианство». В качестве синонима слова анархизм я буду использовать словосочетание «либертарные идеи», от слова liberty (свобода).
Надо сразу немножко сузить тему. Она будет, конечно, широкой, но не такой широкой, как может показаться, потому что христианство бездонно. Это целый мир: и как религия, и как философия, и как культура. И множество течений. И метафизика, и литургика, и догматика, и мистика, и философия, и социальные практики. И анархизм очень многолик и огромен. Поэтому мы не будем говорить обо всём христианстве, обо всём анархизме. Даже о том, как вообще относятся анархисты к христианам, а христиане к анархистам. Понятно, что официальная христианская церковь во все времена плохо относилась к анархистам. И также очевидно, что довольно значительная часть анархистов, может быть, большая или большая часть либо индифферентна к религии, либо вообще атеистична и плохо относится к официальной церкви. Вот обо всём этом, слишком очевидном, я говорить не буду.
Я буду говорить о теме куда более узкой. Об определённом срезе, определённом течении, определённой интерпретации христианства, которая тем не менее всегда присутствовала – и задолго до того, как появилось слово «анархизм». О том, как можно анархически интерпретировать христианство, о том, как можно найти анархистскую струю в христианской мысли. О либертарном прочтении христианства, скажем так. Наверное, для многих современников, для многих из нас, христианство обычно ассоциируется с официальной церковью, с иерархами, со средневековьем, с чем-то таким консервативным, чтобы не сказать «реакционным», с властью, со всякими «духовными скрепами», инквизицией, крестовыми походами, мракобесием и т. д. Но, разумеется, это не совсем так, потому что всегда в христианстве было и нечто совсем противоположное. Со времён самого основателя этой религии – Христа. (Кем бы он ни был: богочеловеком или просто человеком.) Бунтарство, эмансипация, революционность, оппонирование существующему порядку. И в этом смысле эта традиция тоже проходит через всю историю христианства. Вот именно об этой традиции в её радикальных анархистских версиях и их интерпретациях я и
