цифровыми пропусками, СМИ вываливают тонны ужасов и пугалок, а на чихнувшего в петербургском метро глядят как на смуглого бородача, воскликнувшего «Аллаху Акбар!», – разбухает тревожная мысль о шаткости конструкций, которые ещё вчера воспринимались островками стабильности в бушующем житейском море.
Вышли на Садовую, встретили наряд полиции. Поймал себя на мысли, что рад этой встрече. Странные грядут времена.
28.04.2020
Александр Пелевин:
В тему неожиданных встреч с излишне агрессивными гражданами. Году в 2009-м мы с друзьями отмечали в Купчино[10] день рождения хорошей знакомой. Было нас двое – я, моя женщина и два интеллигентных друга. Одеты мы были в максимально богемном стиле – костюмы-тройки, галстуки, шляпы, чисто лондонские денди. Но, опять же, дело было вечером в Купчино.
Идем мы чуть навеселе – и вдруг слышу сзади голос с характерными такими интонациями спальных районов: «Хааа, чо бля, шляпу надел, Боярский штоле». Оборачиваюсь и вижу позади четверку весьма четких и ровных пацанчиков. Ладно, думаю, пофиг.
Сзади, меж тем, продолжают раздаваться голоса. «Хааа, гы, Майкл Джексон ннна». Ладно, окей.
И тут кто-то подбегает сзади и срывает с моей головы шляпу. Что делает петербургский богемный интеллигент, когда с него срывают шляпу? Правильно, без лишних слов задвигает по еблищу. Это я непременно и сделал. Закономерно началась драка.
Драка продолжалась недолго, но я успел упасть сам, повалить кого-то на землю, получить струю баллончика в лицо (гопники оказались предусмотрительными), получить по морде и надавать по ней же в ответ. Неистово, как настоящие львы, сражались мои друзья и моя женщина, которая и вовсе шокировала гопников до степени «оттащите эту бешеную бабуууу!».
Закончилось все позорным бегством гопников. Возможно, они не ожидали, что ребята в шляпах дадут такой отпор. Чисто «Заводной апельсин».
А самое смешное, что через дорогу от нас стояли менты и смотрели. Наверное, ставки делали.
28.04.2020
Александр Пелевин:
Блин, я дурак, «было нас четверо», конечно.
29.04.2020
Валерий Айрапетян:
Интересно, каждый ли денди сталкивался с подобным абьюзом со стороны гопоты? Надо поинтересоваться у художника Хлобыстина[11], не приходилось ли ему, облачённому в приталенное пальто и котелок, отбиваться тростью от хейтеров.
В Белгороде, например, не один десяток молодых и дерзких был опиздюлен боксёром и тоже своего рода денди.
Легендарным тренером по боксу в упомянутой в позапрошлом письме шестой бурсе был ветеран спорта по фамилии Поляков (из ФИО помню только Ф). В 90-е шёл ему уже шестой десяток, а правый хук был столь же сокрушителен, что и в молодые годы. Ростом был невелик, в плечах широк, с брюшком. Человек он был мирный, учтивый, умеренно выпивающий и страшно не любил хамов. Вечерами имел привычку выходить на прогулку, напялив смешную клетчатую кепку-фуражку с помпоном, наподобие той, что носил на арене цирка клоун Олег Попов. Не такую, конечно, огромную, как у Попова, но очень похожую. Нравился человеку такой вот головной убор. Это сейчас все бы умилились, а в середине 90-х, в провинциальном городке, моцион в таком прикиде был дерзким вызовом обществу.
Отдельные особи, вскормленные дарами самого плодородного в мире чернозёма, никак не могли пройти мимо такого смешного, не по-пацански прикинутого мужичка, и, как говорится, докапывались. То клоуном обзовут, то по кепарю отщелбанят, то ещё чего придумают. А Поляков подойдёт к обидчику, попросит вежливо извиниться перед старшим по возрасту, нарвётся, конечно же, на матерный посыл, но не успеет хулиган произнести наименование конечного пункта назначения, как примет от маэстро – в печень или в бороду. И лежит потом увалень мирно, будто спать уложили.
Сегодня в метро напротив меня сидел замечательный персонаж, который, судя по всему, нашёл свой стиль благодаря коронавирусной пандемии. Настоящий солдат бактериологической войны. В лицо ему впивался фантастический противовирусный респиратор, с двумя массивными, с мужской кулак, фильтрационными камерами, торчащими в стороны, словно обрубленные бивни. Прилегающий к носу пластиковый панцирь изрядно запотел и был покрыт изнутри конденсатной росой. Ладони – в плотных резиновых перчатках, в которые по середину локтя были заправлены рукава куртки. С чувством недосягаемого превосходства озирал он пространство вагона, брезгливо задерживая взгляд на безмасочных пассажирах, точно конунг, вошедший во владения сдавшегося ему врага. Но тут этот блюститель стерильности взял и энергично, от души, принялся начёсывать себе глаз боковиной обрезиненного указательного пальца, щедро осеменяя слизистую конъюнктивы всем микробным и вирусным многообразием.
Мой пациент Алексей М., мастер точных и едких замечаний, увидев это, пожал бы плечами и произнёс с напускной трагичностью: «Ебанат натрия. Мы не сможем ему помочь».
03.05.2020
Ричард Семашков:
Раз наши старшие товарищи молчат, придётся мне продолжить тему гайричевских историй.
Как-то раз сидели мы на одной бутовской лавочке с ныне популярным рэпером Хаски. Тогда же у него не было денег даже на новые носки (не зашивал – просто ходил в рваных), еду он подворовывал в местном хачмаге «У дома», а жили мы в соседних комнатах в одном таунхаусе.
В общем, наскребли мы на пиво и сели у какого-то подъезда, окружённые огромными домами бутовского спального района, в двух, кстати, шагах от того самого Бутовского полигона.
Мимо проходил узбек, засовывая под дворники каждого попавшегося ему на пути автомобиля флаеры с рекламой. Работал быстро и чётко – на опыте.
Неожиданно с пятого этажа (прямо над нами с Хаски) раздался вопль хозяина очередной машины: «Слышь, бля, мудак черножопый, убери эту хуету с моей машины». Узбек повернулся на крик, присмотрелся и обратился к кричавшему: «Без проблем, только оскорблять меня не надо. Нормально попроси». На хорошем русском языке ответил парень. «Скажи спасибо, хуйло, что я с тобой пока просто разговариваю», – прогремел ожидаемый ответ. Хорошо, что был вечер, и все местные дети со своими матерями уже покинули детскую площадку. «А можешь по-другому?» – спросил узбек, сильно заинтересовав нас с Хаски. «Стой там, где стоишь, урод!» – крикнул мужик сверху и исчез из окна.
Мы с Хаски закурили, предвкушая драку. Вечер, как говорится, переставал быть томным.
Узбек подошёл к нам и попросил смочить горло. Мы выступили кем-то вроде секундантов. Сделав пару глотков моего пива, узбек спокойно заметил: «Ща вырублю козла». Хаски хмыкнул, заметив в молодом узбеке свою физическую копию – низкорослый, тощий, как будто бы разваливающийся на ходу.
Совсем скоро из подъезда выбежал довольно крупный мужик.
«Ну пиздец тебе, чурка», – подгонял он сам себя. Узбек уже отошёл к его машине, откинул свою сумочку с флаерами за спину и теперь внимательно наблюдал за приближающимся мужиком, ничего не говоря.
Когда мужик был в паре шагов, узбек резко
