Далее все случилось очень быстро, я даже глазом моргнуть не успел, когда нужный мужик оказался прямо передо мной, и я, без суда и следствия, избивал его кулаками, не реагируя на пассивные выпады в ответ.
– Зачем ты сбил девушку? – орал я ему в лицо, держа за грудки пропахшей потом футболки. – Кто тебя нанял?
Кто-то попытался заступиться за своего приятеля и полез разнимать нас, за что был отправлен Маратом под ближайший стол. Вокруг поднялась шумиха, но это не помешало мне вымещать злобу на человеке, виновном в страданиях девочки.
– Урод! – бросил Морозов, сплевывая кровь. – В следующий раз я буду целиться точнее!
Меня это разозлило. Очень. Продолжая держать его за грудки, я разбил ему лбом нос, вкладывая в удар всю ненависть к этому ничтожеству.
– Если кто-то еще раз приблизится к девушке, я буду ломать вас как спички, понятно? – угрожающе прорычал я, наблюдая за стонущим от боли парнем. – Это первый и последний раз, когда я отпускаю тебя. Если появишься на радарах снова – закопаю заживо, – и разжал ладони, отпуская Морозова. Тот не смог удержаться на ногах и упал на пол, вытирая руками с разбитого лица кровь.
– Люди Борзого найдут тебя, урод! – бросил он мне вслед. – Найдут, слышишь? И мало тебе не покажется!
Я остановился и посмотрел на ублюдка через плечо.
– Буду ждать.
* * *
– Не думаешь, что ты перегнул палку, Марк? – Марат вел машину и искоса посматривал на то, как я обрабатывал спиртом сбитые об лицо крысеныша кулаки. Ранки пощипывали, но мне это даже нравилось.
– О чем ты? – равнодушно отозвался я, не поднимая головы.
– Ты защищаешь эту девчонку. Лезешь в разборки. Оно тебе надо? А что если этот хорек прав и некий Борзой натравит на тебя своих псов? И не только на тебя, но и на твою семью…
Я, наконец, поднял взгляд на друга и нахмурился.
– Я в этом сомневаюсь. Но если будет намечаться что-то подобное, я найду их всех до единого и задушу голыми руками.
Марат вздохнул.
– Будь осторожен, – он остановился у моего дома, осматривая местность. – Кто знает, что это за люди и на что они способны.
– Знаю, – я выбрался из машины. – Спасибо за помощь.
Блондин кивнул.
– Обращайся.
Тихо войдя в дом, я прошел сразу в душ, желая смыть с себя пыль и пот, а потом поднялся в свою комнату, стараясь не шуметь и не будить домашних.
День был тяжелым.
Завтра утром следует снова заскочить к матери, ибо последний раз я был у нее, когда Вероника сбежала из института. Мне слишком сложно смотреть на то, как мама из последних сил борется с болезнью, зная, что уже все предрешено свыше. И ещё это обещание, которое она с меня взяла…
Потом нужно будет заскочить к Веронике и узнать, как она. К тому же, думаю, родители просидели с ней всю ночь, сменю их, пускай отдохнут.
Даже непривычно, что этот день прошел без ее косых взглядов и колких фраз. Девчонка неплохая, но у нее столько дури в голове, что хватит на целый артиллерийский полк. Даже страшно представить что начнется, когда Вероника придет в сознание.
– Маленькая дурочка, – пробормотал я, а потом прикрыл глаза и провалился в сон.
* * *
Проспав четыре часа, я поднялся с постели и как обычно выглянул в окно – скорее по привычке, чем ради интереса. Территория была пуста, никаких подозрительных машин или людей видно не было.
Спустившись вниз я обнаружил спокойно завтракающих Майю и отца, которые при моем появлении в один голос сказали «доброе утро», продолжая трапезничать. Ответив им тем же, я заварил себе чай и схватил с тарелки сестры бутерброд, получая за это локтем в бок.
– Я сейчас поеду к матери, – произнес я, нарочно наблюдая за реакцией отца. – Май, поедешь со мной?
Девушка, молча, кивнула, в то время папа, как ни в чем не бывало, продолжил завтракать.
– А ты не хочешь навестить жену? – обратился я к нему, не сумев промолчать.
– У меня много работы, – ответил он, не поднимая головы. – Позже.
– Позже? – повысил я голос и Майка вздрогнула. Я знал, что она боится, когда мы с отцом устраиваем разборки, но тут просто не выдержал. – Когда? На похоронах?
Майя пискнула и вжала голову в плечи. Да уж, кажется, я немного перегнул палку, такие разговоры стоит проводить без присутствия сестры.
Оставив чашку с недопитым чаем в раковине, я пошел прочь из кухни.
– Собирайся, Майя, буду ждать тебя в машине.
Девушка не заставила себя долго ждать – уже через шестнадцать минут она сидела рядом со мной, держа на коленях небольшой пакетик с продуктами для мамы.
– Прости, – сказал я, ведя машину. – Я не хотел, чтобы ты все это слышала.
Сестра повернула ко мне голову, и глаза ее блеснули от подступающих слез.
– Все нормально, Марк, – улыбнулась она. – Правда.
Моя сестра очень ранима, но всегда пытается показать себя сильной. Никогда не перестану заботиться о ней.
– Как Вероника? – вдруг спросила она. – В порядке?
Я мельком взглянул на Майку и нахмурился.
– А ты откуда знаешь?
Та пожала плечами.
– Уже все знают. Так что с ней?
– Все хорошо, обошлось без переломов. Много ссадин и синяков. Сотрясение мозга.
Девушка покачала головой.
– Жалко ее. Ещё и водитель скрылся с места, безнаказанно.
Ну, я бы тут поспорил…
– Отыщут, – ответил я. – Главное, что Ника жива.
Когда мы пришли к матери, то обнаружили ее лежащей под капельницей. Кожа была, как и раньше бледной, а под глазами залегли тени.
Побыв с ней, пока та снова не уснула, я отвез Майку обратно домой, а сам поехал в больницу к Нике.
Беспрепятственно поднявшись на нужный этаж, я встретился с Иваном, который гонял по коридорам врачей, чтобы лучше выполняли свои обязанности.
– Как Вероника? – спросил, наблюдая за тем, как из палаты девушки выходит медицинская сестра.
– Пришла в себя, слава богу.
После слов Гончарова, я почувствовал громадное облегчение, и почему-то даже захотелось заглянуть в палату к маленькой язве.
– Полиция нашла того, кто сбил Нику, – тут же сказал Иван. – Над ним кто-то неплохо поработал. На парне живого места нет.
Я довольно хмыкнул, складывая руки на груди.
Мужчина перевел взгляд на меня.
– Твоя работа?
Хм, какой проницательный.
– Если только чуть-чуть, – ответил, делая шаг к палате. – Я зайду?
