и не думал высовываться. Зачем? Попал я или нет, это уже свершилось. Пока эти красавцы будут осторожно приближаться, опасаясь следующего удара, сюда уже прибегут мои гвардейцы.
И да, не прошло и пяти секунд, как наверху завязалась перестрелка.
А еще через пару секунд в овраг скользнула Асан и уважительно склонила голову. Надо понимать, я попал своим ударом вслепую.
Однако, кроме уважения, в ее глазах не менее ярко светилось любопытство.
И только сейчас я сообразил, что, даже если никто не видел полыхания разноцветных плетений, вопросы ко мне появятся все равно.
Не может маг в этом мире одолеть противника более высокого ранга. Хитростью, оружием, кулаком в конце концов, если так подловит, — да, но не магией.
Да дьявол вас всех побери!
А спать-то как хочется…
* * *
— Вызывал, отец? — наследник заглянул в кабинет к главе клана и остановился на пороге.
— Заходи, — кивнул тот.
Наследник уселся в кресло около стола отца и устремил на него выжидающий взгляд.
— Что там с остатками Раджат? — спросил глава клана.
— Шахар и Амайя Раджат живы. И большая часть их магов тоже выжила, два часа назад пришло подтверждение.
— Дальше, — кивнул глава клана.
— Большая часть слуг направилась в Лакхнау. Шахар забрал с собой сестру и почти всех магов и ушел в лес. Судя по всему, идет к дяде на границу.
— Твои действия?
— Я отозвал нашу гвардию, — сказал наследник. — По следам Шахара отправил всех оставшихся после штурма наемников.
Глава клана с трудом сдержал стон. Что за профанация? Хочешь поймать — лови лучшими силами из имеющихся в наличии. В жестоком бою из гвардии выживают самые сильные и опытные, а из наемников — самые трусливые, кто вовремя спрятаться или сбежать сумел.
Отправить за элитным отрядом чужой родовой гвардии наемничью шваль — это послать их на убой. Да их там раскатают как котят!
— Обоснуй, — потребовал глава клана.
— Отряд беглецов — всего восемь человек. Из них две женщины — девчонка и старуха. Наемников осталось двадцать три человека, включая трех магов пятого ранга. Этого более чем достаточно, чтобы добить уставший и потрепанный отряд, у которого наверняка полупустые магические резервы и даже патронов нет в достаточном количестве.
Глава клана выслушал сына и вздохнул. Нет у мальчишки практического опыта, сам он в подобные передряги не попадал. И слава всем забытым богам, конечно. Но учиться ему придется очень многому.
Ладно, пусть пока тренируется на недобитках Раджат. Клан два столетия ждал шанса уничтожить ненавистный род, подождет и еще пару десятилетий. Набьет себе шишек наследник, а там, глядишь, сам их и прикончит.
— Доложишь мне по результатам операции, — приказал глава клана.
— Да, отец.
* * *
Когда гвардия добила те остатки противника, что не сообразили вовремя разбежаться, мы все собрались у костра. Я уже практически не стоял на ногах и реальность воспринимал весьма смутно.
У нас убитых не оказалось. И от осознания этого удивительного факта я аж проснулся. Такой численный и качественный перевес, столько трупов противника, а у нас все живы? Да не бывает так.
— Это потому что неодаренных у нас мало, — пояснил мне Карим. — Было бы больше — бой дался бы нам проще, но и вероятность потерь возросла бы.
— Ты поэтому не настоял на увеличении отряда? — хмыкнул я.
— В том числе, — кивнул он. — Я забрал с собой самых опытных. Остальные здесь сейчас не выжили бы.
Я окинул бойцов новым взглядом, благо все они сейчас сняли шлемы. А ведь действительно, здесь нет никого младше тридцати.
Самому Кариму уже под сороковник, обоим неодаренным тоже, да и маги — не мальчишки. Не удивлюсь, если все они отслужили на границе, и не по паре лет, как это обычно бывает, а полноценный пятилетний контракт.
Даже ранений на удивление немного. Одного мага зацепило плетением, судя по ровному разрезу на плече, который сейчас как раз обрабатывала Асан. Еще одному пуля содрала кожу у виска.
Легко отделались.
— А где Амайя? — спросил я, не увидев двоюродной сестры на поляне.
Карим нырнул в темноту и вернулся с телом девушки на руках. Я похолодел.
— С ней все нормально, — поспешил успокоить меня он. — Я оглушил ее сразу, чтобы не металась и под пули не сунулась в панике.
Я выдохнул и молча кивнул.
Карим завернул девчонку в спальник и устроил на уцелевшей лежанке.
Закончив с перевязкой, ко мне подошла Асан. Да и Карим остался поблизости, хотя остальные гвардейцы разошлись: двое отправились в дозор, двое отсели подальше от нас и принялись чистить оружие.
Смирившись с неизбежным, я вопросительно дернул головой, предлагая им начинать разговор.
— Как вы убили мага выше рангом? — прямо спросила Асан.
— А ты? — хмыкнул я.
Китаянка неожиданно отвела глаза. О-па, не только у меня здесь есть свои тайны?
— Вы же знаете мою историю? — уточнила она.
— В общих чертах, — осторожно ответил я.
— Муйи — род лекарей, — сказала Асан. — У нас редко появлялись высокие ранги, но искусство потому и искусство, что не замкнуто напрямую на силу. Это в боевых специализациях перевешивает сила, а у лекарей это не так.
В бою это тоже не так, но я не стал лезть со своими комментариями. Хотя я никогда, наверное, не перестану удивляться этому стремлению местных к голой силе. В той же рукопашке сила — лишь один из параметров, причем далеко не всегда определяющий, и даже здесь это понимают. Ну так в магии ровно так же.
— Наша сила другая, — продолжала тем временем Асан. — Более вкрадчивая, более… нейтральная. Очень мало людей понимает всю смертоносность лекарской магии. И против нее не настраивают защитные артефакты. Если тело принимает лекарскую магию, то дальше человек в полной власти лекаря.
Карим понимающе хмыкнул, да и я усмешку не сдержал.
— Только поймите меня правильно, — добавила китаянка. — Организм охотно принимает лекарскую магию, когда с ним что-то не в порядке. И отторгает любую магию, когда он цел. Если плетение боевое, оно слишком сильное, и естественное сопротивление организма не играет особой роли. Но лекарю нужно инстинктивное согласие тела на вмешательство.
Логично, именно поэтому она и взяла на себя подранка. И именно поэтому ранг его не спас.
— Не знал таких подробностей, — нахмурился Карим. — Это же общие закономерности, я правильно понимаю?
— Да, — кивнула Асан. — И если вы опасаетесь лекарей, то, скорее всего, зря. Очень мало лекарских родов учат своих детей убивать. Допускаю, что мой род был последним таким. За это нас и уничтожили.
— И тем не менее, это надо иметь в виду, —
