И буквально через полчаса, на полигоне не осталось никого кроме них, ректора и преподавателей.
— Яра, Рейв, вы готовы? — ректор, хоть и казался образцом невозмутимости, все равно переживал за этих двух. Он видел, что племянник не на шутку увлекся молодой ведьмочкой и, если бы не темная суть Рейва, их свадьба могла бы стать началом крепчайшего союза, который только возможен между мужчиной и женщиной.
— Яра, прости меня еще раз, — тихо, в который раз, произнесла профессор Алая, с отчаянием взглянув на собранную и такую…умиротворенную девушку.
— Мне не за что вас прощать, — с легкой грустью ответила ведьмочка, окинув всех мимолетным взглядом синих глаз, — давайте не будем оттягивать судьбоносный момент и поскорее закончим с этим.
— Достойные слова для воина, — серьезно произнес профессор Йорк, тоже жалея девчонку. С такой силой духа как у нее, можно было бы стать достойнейшей из ведьм.
— Приложите свои ладони на метки друг друга и повторяйте за мной, — дал инструкцию последней паре Доран Нейт, следя за тем, чтобы племянничек, в пылу эмоций и чувств, не вытворил чего непредсказуемого. Весь вид парня говорил о том, что он готов последовать за ведьмочкой даже за черту.
— Рейв, не нужно, — мягко покачала головой Ярина, увидев то же самое, что и ректор, после чего, сама положила ладонь боевика на свою метку, крепко прижимая своей рукой.
— Прости, — сипло выдохнул старшекурсник, в последний раз вглядываясь в ставшую родную синеву глаз.
— Трижды повторите про себя: "Эттлен веруа!", представляя, как тянетесь друг другу своей силой, напитывая и созидая связь, — приказал ректор, ставя защитный купол над всеми сразу.
Сила ведьмочки ослепительной вспышкой света рванула навстречу темной сущности некроманта, словно, радуясь той, как старому другу.
Ласковой, родной, не причиняющий зла ведьмочке, а защищающей ее живой свет от всяких угроз.
— Что происходит? — недоуменно нахмурившись, с тревогой спросила профессор Алая, не понимая, как такое возможно. Ярина, должна была лишиться частички души, став тенью потустороннего мира.
— Я не знаю, — напряженно отозвался ректор, замечая, как девушка начала светиться изнутри все сильнее.
Мгновенье…
И… Яра закричала от переполнявшей ее боли, срывая голос и выгибаясь под немыслимым углом.
— Яра! — разорвав связь печатей, Рейв попытался дотронуться до ведьмочки, но не смог. Как только он попытался это сделать, его снесло волной неконтролируемой силы, отбросив вместе с остальными на пару метров от корчившейся девушки.
— Это перерождение… — потрясенно выговорил Доран Нейт, не до конца веря, что такое возможно.
— Как ей помочь?! — Рейвен не мог больше смотреть, как Ярина все громче кричит от невыносимой боли, а все остальные бездействуют!
— Ставьте еще купола! — приказал ректор, накладывая на весь полигон полог невидимости. — Сейчас, мы ей помочь не можем, не имеем право вмешиваться в древнее колдовство.
Девушка должна сама выдержать испытание болью, чтобы продолжить жить в этом мире, но уже с новой судьбой!
— Но, так же нельзя! — отчаянно прорычал Рейв, огромной силой воли удерживая себя стоять на месте.
Время для него словно остановилось, а каждая секунда была мучительной пыткой.
Неожиданно, крик Яры стих, а сама ведьмочка почти без сил рухнула на колени тяжело дыша.
Треск ткани в образовавшейся тишине был подобно грому, а через секунду, прижимая к груди ладони и удерживая ими платье, за спиной Ярины появились величественные ослепительные белые крылья.
— Вила… — последнее, что услышала девушка, прежде чем унестись в безболезненную тишину обморока, был изумленный не верящий голос профессора Алаи.
Яра
Я умерла?
Нет.
В том мире, где я должна была очутиться, боли быть не должно.
А она была, и еще какая!
Спину стянуло так, словно меня били кнутом, сорванное горло ныло и першило от крика, а голова была тяжелой и неприподъёмной.
Слегка приоткрыв глаза, окончательно убедилась в том, что я не на том свете, а пока еще в мире живых.
— Ты как? — первое, что я услышала откуда-то сбоку, после чего, в поле моего зрения появился боевик.
— Жива, — хрипло прошептала я, неосознанно морщась от боли. Говорить оказалось тяжелее, чем мне думалось.
— Погоди, сейчас полегче будет, — Рейвен твердой рукой немного приподнял меня и помог напиться лечебного отвара, оставленного целителем.
— Долго? — питье помогло заглушить боль, но голос, все равно оставался хриплым.
— Два дня, — услышала лаконичное в ответ, от присевшего рядом мужа.
Тот выглядел уставшим, осунувшимся, но все таким же неприступным, как и при первой нашей встрече.
Но я то знала, что это напускное. Видела, как ходили от сдерживаемых эмоций желваки у мужа, как напряжено тело и серьезен взгляд темных все подмечающих глаз.
— Ты знала?
Вопрос не был для меня неожиданным, скорее наоборот, я его ждала.
— Да.
— Давно?
— С шести лет.
— Почему не сказала мне?
— А должна была?
Тихо "нет", мне почти показалось, но оно, определенно было.
Напряженное молчание затягивалось, грозясь вылиться в нешуточное противостояние характеров, но…
— Очнулась? Хорошо, — ректор академии и профессора Йорк и Алая, один за другим вошли в мою палату.
— Яра, что болит? — обеспокоенно спросила старшая ведьма, с облегчением и радостью, смотря на свою подопечную.
— Спина, — созналась я и попыталась встать, но была тут же остановлена предостерегающими взглядами от всех четверых визитеров.
— Неудивительно, — хмыкнул Доран Нейт, облокотившись о спинку целительской койки, — крылья, даются тяжело, особенно, когда нет поддержки клана небесных дев. Кстати, о птичках… Не хочешь ли рассказать, как в МОЕЙ академии, оказался редкий, я бы даже сказал драгоценный экземпляр совершенно другого вида, не показывающегося простым смертным уже пару сотен лет? — задал вопрос ректор в упор уставившись на меня, и, судя по обращённым на меня взглядам остальных присутствующих, интересно послушать об этом было всем.
Тяжело вздохнув и понимая, что мне от допроса с пристрастием не отвертеться начала свой короткий и не богатый на события рассказ:
— Меня зовут Ярина Касс, мне девятнадцать лет, восемнадцать из которых, я прожила в сиротском приюте при маленьком городке Керук. Меня нашли совсем младенцем на ступеньках приюта, и я ничем не отличалась от остальных брошенных в этом заведении детей.
Правда, до шести лет.
В один из самых обычных серых дней, когда на счастье, в учебном классе я была совершенно одна, произошло неожиданное событие: всего на несколько секунд за моей спиной показались призрачные, еле заметные крылышки. Они так быстро исчезли, что я даже убедила себя в том, что это все мне привиделось.
Но, нет.
Они появлялись каждый год, и с каждым разом, становились все менее призрачными, четче проступая за спиной.
Я говорила тихо, щадя больное горло, которое от даже такого короткого монолога, вмиг пересохло.
