— Хочешь…
Его рука с шеи перемещается на затылок, и в следующее мгновение его губы накрывают мои, чтобы сразу глубоко проникнуть в рот языком. В первое мгновение я еще пытаюсь активно сопротивляться, но он целует так, что все тело начинает дрожать, в голове плывет, а сердце в груди бьется так, что меня всю сотрясает от его ударов. Сама не понимаю, в какой момент, как и почему начинаю если не отвечать, то позволять ему делать это с моим ртом. Я будто плавлюсь в его руках от этих сумасшедших ощущений, задыхаюсь, и теряю контроль над собой.
В какой-то момент заставляю себя собраться, и снова пытаюсь вырваться, оттолкнуть его, но он крепко держит, пресекая все попытки на корню, и я снова плавлюсь… Его руки скользят по моему телу, касаются так, будто он точно знает каждое чувствительное место на нем, каждую эрогенную зону, знает, с какой силой нужно надавить, и где погладить.
Бен не был у меня первым. За свою недолгую жизнь я успела сменить достаточно сексуальных партнёров, чтобы иметь представление о сексе, но ещё никто ни разу не действовал на меня так, как этот мужчина. Это просто какое-то безумие.
Он всего лишь гладит меня через ткань платья и целует в губы, а мое тело изнывает на грани разрядки. Как обычный человек может так возбуждать?
Я не должна испытывать такие эмоции рядом с ним. Просто не имею права. Снова пытаюсь оттолкнуть, но меня скручивают по рукам, фиксируя их за спиной, и грубая мужская ладонь скользит по внутренней стороне бедра прямо под юбку. Ноги покрывает шквал мурашек, не могу дышать, не могу ничего сделать, потому что обездвижена стальной хваткой, и, несмотря на всю абсурдность ситуации, это заводит меня ещё больше. Черт возьми, заводит так, что я готова стонать в голос.
Баженов осторожно гладит пальцами мою промежность через трусики и смотрит в глаза, в которых читается откровенное желание трахнуть меня здесь и сейчас. Даже его этот взгляд заводит до предела, я пытаюсь напомнить себе, насколько аморально сейчас поступаю, но организм никак не реагирует на призывы к совести. Сейчас его волнуют только сильные мужские пальцы, которые отодвигают тонкую полоску ткани у меня между ног, и невыносимо сладко скользят по влажной беззащитной плоти.
Я сглатываю и прикрываю глаза, не в силах больше терпеть это. Чувствую прикосновение его губ к виску, и горячий шёпот:
— Расслабься.
Шумно выдыхаю, не могу больше бороться с собой.
Его пальцы проникают в меня глубоко, я запрокидываю голову и не могу сдержать стон. Чувствую влажное прикосновение его губ к моей шее, он жадно всасывает кожу на ней, заставляя мое тело дёрнуться в сладкой конвульсии, его пальцы толкаются в меня ещё глубже, а большой настойчиво гладит клитор. Вверх и вниз. Вверх и вниз.
Мне божественно хорошо. Все вокруг перестаёт существовать, есть только я и мое блаженство на грани безумия. Неосознанно широко развожу ноги, и толкаюсь бёдрами на встречу его пальцам, ещё глубже насаживаясь на них. Он водит по клитору, ещё сильнее надавливая на него, и у меня перед глазами рассыпаются звезды. Тело скручивает сумасшедшими спазмами, продлевающими мое блаженство, кажется, я громко стону, свожу ноги, напрягая все мышцы в теле, чтобы вынести это сумасшедшее удовольствие…
Потом расслабляюсь, и понимание происходящего очень быстро обрушивается на меня, как ледяной душ. Блаженная улыбка резко сходит с моих губ, и я широко распахиваю глаза.
Я все ещё в его тесных объятиях. Его лицо все еще находится очень близко к моему, он смотрит на меня помутившимся взглядом из-под расслабленных век, и я понимаю, что это только начало. Он хочет меня, возможно, так же безумно, как его хочу я.
Разрядом тока проносятся отголоски моего наслаждения, когда он медленно достаёт из меня свои пальцы. Этой же рукой проводит по моим губам, размазывая по ним мою же влагу.
— Завтра, — многообещающе произносит он. — И не вздумай снова сбежать. Из-под земли достану.
14Возвращаюсь в гостиничный номер на слабых ногах. Меня всю колотит. Не могу найти себе место, как неприкаянная хожу по периметру, обхватив себя руками за плечи.
Если бы я не передумала мстить, это можно было бы назвать успехом. Он сам проявляет инициативу, да еще какую. Только вот я долго не выдержу, если все это будет продолжаться. Куда проще было бы испытывать отвращение от его прикосновений, сдерживать рвотные рефлексы от поцелуев, морщиться от запаха, и мужественно все это терпеть. Но не улетать на седьмое небо, доверчиво раздвигая пошире ноги!
Я отвратительная.
Сбрасываю кроссовки, забираюсь с ногами на кровать, сворачиваюсь в клубок, прижимая колени к груди. Прикрываю глаза и осторожно трогаю пальцами свои губы, которые распухли от его поцелуев. Встреть я этого мужчину раньше при любых других обстоятельствах, наверное, душу продала бы за секс с ним. Моя бурная фантазия уносит меня в реальность, где между нами не стоит ничего аморального, где он никогда не предавал и не убивал моего отца, а я не испытываю омерзения от одной мысли, что буду кончать под ним, напротив, предвкушаю, и это дарит мне чистый восторг.
Какая-то часть меня противится таким фантазиям, яростно возмущается, и обещает позже загрызть за то, что смела даже представлять подобное. Но затуманенное сознание на грани ускользания в сон лениво отмахивается от призывов рассудка, продолжая рисовать яркие картинки, как Баженов берет меня силой. Потому что по доброй воле я никогда ему этого не позволю.
Да, я отвратительная. Отвратительная. Но я хочу его, и ничего не могу с этим сделать.
* * *
Утро врывается в мою жизнь яростной телефонной трелью. Я неосознанно пытаюсь спрятаться от этого звука, закрывая голову подушкой, но проклятый телефон продолжает трезвонить, угрожая разорвать мои барабанные перепонки к чертям собачьим.
Заставляю себя сползти с кровати, и отыскать источник раздражения. Оказывается, мой телефон зарядился и включился сам, и сейчас на его экране светится незнакомый номер.
— Алена Ивановна Малинина? — доносится из динамика приятный мужской голос, когда я принимаю вызов и говорю «Алло».
— Да, это я.
— Доброе утро. Меня зовут Алексей, я звоню по поводу документов. Ваш загранпаспорт с визами готов.
— Уже? Так быстро? — радостно восклицаю в трубку.
— Да, — лаконично отвечает мужчина. — Вы сейчас дома? Я могу заехать к вам в течение часа.
— Нет, я не дома…
— Тогда заеду вечером, после десяти. Вы будете?
— Нет, домой возвращаться я не планировала… — растерянно произношу, вспоминая о возможной слежке, которую устроил за мной Баженов. — Дело в том, что мне бы хотелось улететь как можно скорее. В идеале — сегодня до наступления вечера сесть в самолёт. Я сейчас нахожусь в гостинице недалеко от Пушкинской набережной, может, у вас получится завезти мне паспорт сюда?
