— Такой… — тихо повторил Астериус, зарываясь лицом мне в шею. Я застонала от обилия чувств. Тело было таким чувствительным, что даже дыхание оборотня отзывалось внутри меня удовольствием. Сильные руки обняли меня крепче, чтобы уже через мгновения отпустить. — Ты пьяна, Камила. И тебе еще нет восемнадцати. Я не могу поступить так с тобой, с нами…
Сердце кольнуло болью, а на душе моментально стало паршиво. Опять. Опять эти нелепые отговорки! На глаза навернулись слезы, а ощущение отвергнутости стало острее, вытеснив все положительное, что было между нами. Я оттолкнула мужчину, ощутив себя грязной, испорченной… Схватила простыню и завернулась в нее целиком.
— Камила… — Тери смотрел на меня с каким-то странным выражением. — Проклятье, я не хотел обидеть, Ками. — Он придвинулся было ближе, но я тут же отползла на другую сторону кровати. Боль в сердце делала меня уязвимой. По щекам катились слезы.
— Уходи! — закричала, чувствуя себя брошенной, обиженной и обманутой.
— Ками… успокойся. — Мужчина раскрыл руки, словно хотел обнять меня, и да, уже спустя мгновения я сидела у него на коленях и рыдала вовсю. — Это все алкоголь. Моя вина, я не подумал, что на тебя так подействует сидр.
Мне было наплевать, что это. Было так плохо и одновременно хорошо в этих теплых руках. Ну зачем он все испортил?
— Я некрасивая? — посмотрела на мужчину прямо. Да, я понимала, что у нас разница в возрасте и все такое, но все же…
— Ты самая прекрасная девушка, какую я видел, Камила… — Тери улыбнулся и коснулся моих волос, убирая с лица непослушную прядку со вплетенными оберегами.
— Тогда почему? Ты относишься ко мне как к младшей сестре, хотя сам говоришь, что мы должны стать парой! Я не понимаю! — высказала я все, что думала. Все, что накипело. Мне хотелось наконец разобраться в происходящем.
Темный взгляд на мгновение скрылся за густыми ресницами. Слезы покатились сильнее. За что он так со мной?
— Ками, не плачь, не надо. Ничего страшного не произошло. — Астериус вытер мои слезы. — Ну что ты? И ты не права. Я вовсе не отношусь к тебе как к младшей сестре. Ты очень красивая, милая, добрая, сексуальная, дело во мне, понимаешь?
Все они так говорят… Я закрыла лицо руками. Рыдания уже мешали дышать.
До моих ушей донесся тяжелый вздох. И вдруг… мои руки бережно отодвинули от лица, а затем…
Горячие губы коснулись моих щек, сцеловывая соленые слезы. Тело вновь ощутило восхитительную тяжесть, а голова закружилась от обилия чувств. Я охнула и тут же утонула в таком головокружительном поцелуе, что казалось, еще немного — и сердце выпрыгнет из груди. Губы горели, а чужой язык уже окончательно захватил власть, так что мне оставалось только подчиняться этой напористости и силе, млея от восторга. Да!
— Ками… — Мужчина оторвался от моих губ, только когда стало не хватать воздуха.
Жадно вдохнула сладкий воздух и с наслаждением выгнулась ему навстречу, откидывая мешающую сейчас простыню. Кожу жгло от прикосновений. Губы мужчины нежно коснулись моего плеча, в то время как пальцы ласково очертили окружность груди.
— Проклятье… нельзя нам… — Астериус вдруг вновь отстранился.
— Почему? — Ощущение брошенности грозило вернуться.
— Тебе нет восемнадцати, Ками. Я хочу тебя, безумно хочу, но нам надо подождать. Нельзя делать это раньше времени. Нельзя…
Я не понимала его.
— Зачем нам ждать? Мы ведь уже образовали связь, да и не скажем никому… Я хочу, ты хочешь… почему мы не можем просто быть вместе?
Тери отстранился, глядя на меня с какой-то звериной тоской.
— Мне двадцать восемь, Камила, а тебе всего семнадцать. К тому же ты пьяна сейчас. Я просто боюсь, что ты будешь жалеть об этом потом.
— Не буду. — Схватила его за руку, не давая встать и отодвинуться от меня. — Я не буду. Я… я думала об этом практически с самой нашей первой встречи, и я… я согласна быть с тобой.
На красивом лице показалась белозубая улыбка. Принц ошеломлял своей красотой даже сейчас.
— Ками… — Тем не менее, похоже, он не собирался продолжать нашу ночь. — Я рад, что ты так думаешь. Но не сегодня. Давай так: сейчас мы просто поспим, успокоимся, а завтра вернемся к этой теме. И если ты все еще будешь этого хотеть, то мы что-нибудь придумаем. Хорошо?
Мой пьяный мозг проанализировал его предложение. Хм… а почему бы и нет? Он ведь не сказал, что не хочет меня. Он просит всего лишь подождать до завтра.
Тем более уже хотелось спать… Я зевнула.
Черный мех оборотня показался неожиданно теплым и приятным на ощупь. Я зарылась лицом в шею волка и закинула на него ногу. Астериус прав. Выясним все завтра…
Я уже ругалась, грозила всеми известными карами, но Астериус так и не обернулся, продолжая оставаться черным волком. Днем, если я хотела выйти на улицу, он ходил по пятам, уверенно отваживая от меня слишком любопытных прохожих и показывая город, разговаривая мысленно, но человеком больше не становился.
Психанув, я попыталась было пойти в местную столицу прямо через зимний лес, но Черныш своей большой головой тут же втолкнул меня обратно в гостиничный номер и отказался выпускать, пока я не пообещаю, что больше никакой самодеятельности. Видите ли, посреди зимы опасно пускаться в длительное путешествие, я могу замерзнуть…. Ему-то как волку ничего не будет.
Так что пришлось искать себе занятие там, где мы находились, благо идти далеко не пришлось. Я хотела выучиться магии, а сделать это в Камиланте можно было единственным способом — самостоятельно. Нет, Астериус продолжал помогать мне по мере своих возможностей, терпеливо объяснял, показывал, как все должно выглядеть в идеале, но все равно это было не то. Обычного общения безумно не хватало, и с каждым днем все сильнее хотелось просто поговорить с кем-нибудь по-человечески.
Наконец, спустя практически бесконечную зиму, снег начал активно таять.
— Я хочу увидеться с бабушкой! — повернулась к волку, сидящему рядом со мной на крыльце одной из городских пекарен. За зиму я изучила Кноссию вдоль и поперек. Город был великолепен и огромен, тут не было скучно, но я все равно хотела обратно… домой. На природу, где не будет никого, кроме нас с Астериусом. Может быть, тогда мне удастся убедить его, что не обязательно быть все время в волчьем обличье, хотя не понять причины такого его поведения было сложно. И это безумно обижало, хотя он уже, кажется, тысячу раз сказал мне, что в первую очередь боится сорваться сам, а нам важно пережить этот год.
Черныш лениво приоткрыл один глаз и сощурился. На его морде отразилась глубокая задумчивость.
«Через три недели», — был вынесен вердикт, а я едва не застонала.
— Дороги просохнут уже через две, если будет такое солнышко. К чему ждать? — Я не понимала.
Мимо нас, как обычно, сновали толпы горожан, поглядывающих на нашу парочку с умилением. Со стороны мы наверняка выглядели красиво… экзотичная смуглая девица со вплетенными в волосы оберегами, перьями и прочим и огромный, почти вдвое меня больше, черный волк. На нас многие обращали внимание, когда мы прохаживались по улицам города.
