— Это подождет. Сначала мы поговорим!
— Ах, элле, может, не сейчас? После того ужасного зрелища у меня психологическая травма.
— О, так ты из-за психологической травмы по потолку бегала, как при экзорцизме? А я-то думал…
— Это все от стресса, элле.
— Ага, — Мэрдо вздохнул и жестко продолжил, — Сядь. Иначе усажу!
Я глазки долу опустила, а после подняла — спокойные такие, равнодушные.
— Грозный какой, — говорю, — Уже боюсь.
Демон усмехнулся.
— Наглая.
— Да, вот об этом. До сей поры я был свято уверен, что ты — оборотень, и твой маленький секрет казался даже милым, потому я великодушно позволял тебе его от меня хранить. А вот теперь я чувствую себя дураком. Знаешь ли, неприятное ощущение, непривычное. Так и хочется…
— Ещё кого-нибудь съесть? — вопрошаю ехидно, — Вам пора на диету, да и я не особо вкусная. А насчет остального… я — тятин эксперимент. Точнее сказать, настоящая хозяйка этого тела… как бы так сказать…
— Ты её уничтожила? — мягко спросил демон, — Вы поменялись местами? Ты же понимаешь, меня не напугать такой историей.
— Нет, мы ничего не делали с ней без согласия, — говорю грустно, — Но кое-что плохое с ней сделали другие люди. Она от этого ушла в себя и ни на что не реагировала, и тогда её продали тяте на эксперименты. Но мне, вроде как, удалось её утешить. Жить она не хотела, а я — да.
— Всё так, элле.
— Большая редкость, — кивнул Мэрдо задумчиво, — И это плавно подводит нас к весьма интересному вопросу. Кем ты была до того, как заняла человеческое тело.
Я осмотрелась. Ну, на всякий случай окошко недалеко…
— Гость-гость-гость, — на разные голоса застрекотали домовые.
— Никого нет дома! — рыкнул демон.
Глава 9. О чисти и нечисти
Если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; если разом осушить пузырек с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание.
"Алиса в стране чудес"
— Мне, право, неловко, но не утерплю: зачем мы похищаем эту эльфийку?
— Все потом! Неси осторожней. Сюда, на чердак!
Как только объявили о визите Незрячего, я развила самую бурную деятельность: вещи для возможного побега были собраны всегда, а вот с существами мыслящими вышла загвоздка. Как выяснилось, слишком уж много у меня набралось случайных подопечных, которых Незрячему с его исследовательски-живодёрскими наклонностями оставить было никак нельзя: и коты, и Акэль, и вот Ноэль (ночью телом верховодила эльфа, потому её закрывали в комнате; мне пришлось её оглушить — обидно, что у подруги будет потом болеть голова, но ничего не попишешь). Притащив всю эту диво-компанию на чердак, я прошлась туда-сюда. В кого превратиться, чтобы унести их всех? И куда?
— Будьте готовы удирать, — сказала я Акэлю серьёзно, — Внизу Незрячий.
Парень нахмурился, но кивнул, после чего покосился на эльфу.
— Её тоже?
— Да, — коротко, ибо объяснять не хочу. Мало ли, вдруг решит, что он радикальный противник рейдерского захвата живых тел? И так проблем хватает, чтобы ещё в спешке с кристаллом, ставшим вместилищем для Ноэли, бегать да другое подходящее тело для неё искать. Бр-р.
— А что это у вас тут? Вечеринка? Я тоже хочу! — Лорка, как всегда, в своем репертуаре. Обрадовалась я ей, впрочем, как родной — вот уж умеет вовремя появляться, чего и в посмертии не отнять.
— Лаура, — шепчу, — Спасай.
— Ладно. За выпивкой слетать? Или музыку организовать?
— Нет, не в этом смысле! Побудешь моими глазами? Я тебе знак колдовской на лбу нарисую, а ты подслушаешь, о чём хозяин с гостем болтает?
— Да нечего петь! Рисуй.
Все же, у Лауры был очаровательный характер; однако, особых сомнений в том, как именно она оказалась жетвой маньяка, не было — с такой-то склонностью влипать в авантюры чудом было уже то, что она вообще дожила до совершеннолетия. Хотя, и удача у неё была под стать авантюризму… Так или иначе, просьбу она выполнила на ура, и пару минут спустя я могла её глазами взирать на развернувшееся в гостиной действо.
Мэрдо сидел в кресле, и вокруг клубились тени, ластились к нему послушным тёмным шлейфом — конечно, куда же мы без показухи! Хозяин мой всем видом демонстрировал, что он существо занятое, иномирное и потенциально голодное. Его собеседник был, впрочем, одним из немногих, кого подобным не проймёшь.
Незрячий устроился напротив и был ровно таким, как я его помнила — пожилым человеком в белоснежной мантии, чьи глаза скрывала повязка. Многие полагали, что он слеп, и это было даже смешно — на что такому глаза?
— Значит, говоришь, пришёл туда за слугой? — этот голос шелестит, как старинные рукописи.
— Верно, — Мэрдо безмятежен, — И столкнулся со скархлом. Запретная нечисть, между прочим!
— Как и ты сам. Ты забрал оттуда маркиза Эльдаро, скверна?
— Память подводит вас, что простительно — в ваши-то годы. Юный маркиз Эльдаро почил с миром год назад, и один из ваших псов, его опекун, стал наследником состояния мальчика.
— Ты играешь с огнём, демон.
— Я следую контракту, Незрячий. Лишь поэтому ваше порождение, напавшее на меня в доме скорби, ещё живо, хоть я и стер его память. Интересно, чего же вы так боялись, что на свет родился самый настоящий скархл?
— Слишком много слов, скверна.
— Слишком много лицемерия, светоч. Впрочем… предлагаю разойтись миром: я не задаюсь историей появления, с позволения сказать, господина директора, вы оставляете прах покойного маркиза в покое, благо, у него даже есть могила. Мои слуги все равно навсегда остаются со мной…
Незрячий пожевал губы, но после все же отозвался:
— Быть посему. Но это не все, что я хотел с тобой обсудить. Видишь ли, меня интересует — не видел ли ты там некое существо спорной природы?
Лицо Мэрдо ни на йоту не изменилось, но я прям загривком почувствовала — заинтересовался. Ой, не к добру…
— А что подразумевается под спорной природой, светоч? Поведайте, мне любопытно.
Незрячий замолчал ненадолго, словно бы решая, следует ли откровенничать с Мэрдо, но, видимо, желание получить ответ пересилило.
— Тебе известно, недавно одна из моих лабораторий сгорела в синем пламени. Я полагал, что все, хранившееся там, уничтожено, однако этой ночью мои люди засекли эманации одной из бывших там в заточении тварей. Для меня и семьи Наместника очень важно её поймать; настолько, что твой отец не погнушается приказать тебе.
