– Тебя кто-то обидел! – тут же вскидывается канцлер. – Кто посмел?
– Никто меня не обижал, – тяжко вздыхаю. – Но на людской роток не накинешь платок…
– Это ты о чем? – все еще гневно сверкает глазами Рейнхард.
– Есть поговорка такая, – принимаюсь объяснять. – У меня. На родине. Так говорят, когда пытаются показать, что людскую молву не остановить…
Ми ненадолго замолкаем, и я, задумавшись, начинаю возить чайной ложечкой в своей чашке, размешивая и без того размешанный сахар. В отличие от герра канцлера, я сладкое очень люблю.
– Ты моя гостья, – наконец, подает голос мужчина. – Гостья и всего лишь. Как только заметят, что я не посещаю тебя по ночам, пересуды сразу же утихнут. Мне приписывают многих любовниц, но поверь, Вета, это всего лишь слухи. На слишком бурную личную жизнь у меня элементарно нет времени. А окружающим надо же о чем-то болтать.
– А как же фрау Кларисса? – сдержать вопрос не получается. Он соскальзывает с губ прежде, чем я успеваю прикусить язык. И так уже красные щеки начинают пламенеть.
– С Клариссой до поры до времени у нас было выгодное сотрудничество, – сжимает губы Рейнхард, и я понимаю, что переступила черту. Ох, Ветка, где же таких глупых делают?
– А что будет со мной? – поспешно задаю следующий вопрос, чтобы отвлечь мужчину. – Какое у меня будущее?
– Будущее? – быстро переключается на новую тему оборотень. – Ты будешь жить тут. Пока тебе придется, конечно, провести некоторое время в своих покоях. Мы всем сказали, что у тебя некоторые проблемы со здоровьем. Между прочим, сегодня к тебе должен наведаться Дитрих. А затем посмотрим…
– Но чем мне тут заниматься? Что делать? – развожу руками, искренне недоумевая от его рассуждений. Я же не кошка, чтоб целыми днями спать и есть…
– Откуда я знаю, – снова хмурится мужчина. – Чем вы там, женщины занимаетесь – шьете, вышиваете, гобелены ткете, музицируете? Представь, что ты замужем…
– Но я не замужем, – гневно щурюсь. – А после тех слухов, которые обо мне ходят, вряд ли выйду… В этом мире…
– Выйдешь, – мрачно обещает Рейнхард. – В этом мире. Уж я об этом позабочусь…
Задыхаюсь от возмущения, не зная, что сказать в ответ. Он значит, позаботится! А я? А меня спросить? Как корову к быку вести будут – этот подходит, а тот нет?
Возбужденно вскакиваю и принимаюсь ходить по комнате.
В этот момент в дверь кто-то стучит, и в приоткрывшуюся створку заходит стражник Рикерт.
– Герр канцлер, – откашлявшись, сообщает он. – Там прибыл по вашему требованию министр финансов с полным отчетом. Он ожидает в вашей приемной.
– Хорошо, Рикет. Я через десять минут буду, – обещает оборотень и вновь поворачивается ко мне, когда за стражником закрывается дверь.
– Давай уже свой третий вопрос! – требует мужчина, поглядывая на часы.
– Предпочитаю его оставить на потом, – цежу сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не вспылить. – Если это возможно?
Мужчина поднимается, подходит вплотную, обхватывает рукой мою талию, прижимая к своему горячему сильному телу, и наклоняется ко мне, почти касаясь губами моих губ. По телу пробегает сладкая дрожь предвкушения. Точно, я же поцелуй обещала. Ресницы, дрожа, сами собой начинают опускаться, и я уже не знаю, боюсь я этого или отчаянно желаю.
– Тогда и поцелуй оставим для более удобного случая, Вета, – обжигает взглядом мужчина, шепча мне прямо в губы. – В таких делах не стоит торопиться.
А затем выпускает меня из объятий и уходит, безразлично пожелав хорошего дня. Вот… вот… нехороший человек! Вернее, оборотень! – злюсь я, сама не понимая отчего.
Глава 27 Когда за канцлером закрывается дверь, я отмираю и снова принимаюсь ходить кругами по комнате. В комнату незаметно просачивается Лизхен, но, увидев мое состояние, быстро убирает со стола и тоже выходит. И остаюсь я со своими думами наедине.
Пожалуй, другого выхода у меня нет. Совсем. Нужно бежать!
Само это слово уже навевает острое ощущение дежавю, а зажившая лодыжка начинает испытывать фантомные боли.
Обнимаю себя руками за плечи, сдерживая охватившую тело дрожь волнения, и пытаюсь привести нервы в порядок. Нужно успокоиться и все тщательно взвесить.
От Николая я бежала в своем мире, среди знакомой местности, имея такой-сякой план. Тут же совсем чужой мир, государство, обычаи и порядки. Да и куда мне бежать? Только обратно на Землю. А это возможно вообще?
Взбираюсь на подоконник и, обхватив руками колени, печально смотрю на раскинувшийся под окнами сад. Солнце уже поднялось достаточно высоко, осушив росу на кустах и травах. В приоткрытые створки окна проникает благоухающий аромат роз и еще каких-то неведомых мне цветов. Мирная картина. Кто ж догадается, что это золотая клетка, тюрьма, для одной глупой иномирной девушки, которая опрометчиво решила помочь ближнему?
На желтой, усыпанной песком, садовой дорожке появляется принцесса Николь со своей свитой. Она божественно прекрасна в воздушном белом платье и прелестной шляпке, которая призвана не только защищать от солнца, а и подчеркивать нежный овал лица и золотистые, тщательно завитые, кудри. Приходится с болью в сердце заметить, что они с Рейном просто изумительная пара. На душе становится противно и гадко.
Невольно принимаюсь сравнивать себя с ней и понимаю, что проигрываю во всем, начиная от внешности и заканчивая происхождением и воспитанием. Так что опасения Ники совершенно напрасны, вряд ли такой как я мог бы заинтересоваться ее обожаемый мнимый жених. А поцелуй… поцелуй это, видимо для него, просто так… Перед смертью, ой… то есть свадьбой не надышишься… Да и будет ли эта свадьба… Рейнхард, похоже, не в курсе, что его уже женили. Вот...
Только почему такие мысли лезут в голову? Какая мне разница, как я выгляжу и насколько гармонично смотрюсь рядом с канцлером? Я вообще-то бежать собралась...
Принцесса поднимает голову, левой рукой придерживая головной убор, и безошибочно находит меня, сидящую на окне и смотрящую с тоской на окружающий мир. Лицо Николь тут же озаряется улыбкой и она приветливо машет мне ладонью. Копирую точно такой же жест, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. Идея рождается моментально. Что, если у принцессы можно кое-что выведать? Ей-то точно в голову не придет, что я собираюсь улизнуть. Может, даже удастся в чем-то заручиться ее поддержкой.
От созерцания красот отвлекает тихий стук. Дверь приоткрывается и давешний стражник оглашает, что ко мне пожаловал герр Дитрих для регулярного осмотра. Тихо вздыхаю и соскакиваю с подоконника.
– Здравствуйте, фройляйн, – тут же переступает порог улыбающийся лекарь. – Как ваше самочувствие?
– Здравствуйте доктор Дитрих, – снова вздыхаю. – Прекрасно.
Врач пробегается по мне недоверчивым взглядом и хмурит кустистые седые брови.
