— Да, все отлично. А кто это был?
— Старый знакомый, — отвечает расплывчато.
— Откуда ты его знаешь? — я внимательно на нее смотрю. Мне плевать, что она не хочет отвечать. Я дожму ее.
Чёрт возьми, я требую ответа! Не знаю, зачем он мне нужен и что он мне даст, но я хочу знать, кто этот мужик, спрашивавший ее про замужество с приставкой «снова».
— Его отец работал поваром в моей семье одно время. Это было давно.
Она берет в руки меню и начинает усердно его читать. А я вот продолжаю смотреть на нее. И даже не знаю, что меня удивляет больше: что у ее семьи был личный повар или что она поддерживает связь с сыном человека, который уже давно не работает на ее семью.
Кузнецов, а какое вообще твоё дело????? Ты видишь ее первый и последний раз в своей жизни!
Я следую примеру Селесты и беру в руки меню. Вот только все равно не получается сконцентрироваться на блюдах. К нам подходит официантка.
— Нам, пожалуйста, раздельные счета, — тут же просит ее Селеста, а меня это только еще больше выводит из себя.
Почему она не хочет, чтобы я за нее заплатил? Что за дебильный принцип? Я, может быть, искренне хочу за нее платить! Почему она все решает за меня?
— Да, конечно. — Соглашается официантка.
— Я буду лягушачьи лапки, луковый суп и бокал красного вина.
Ее заказ повергает меня в шок. Она серьезно будет есть лягушку?
— Что для вас, месье? — обращается ко мне девушка.
— Стейк средней прожарки и картофель фри.
— Хорошо, что будете пить?
— Виски.
Девушка уходит, и я бросаю взгляд на часы. 7 часов. Из того бара мы ушли в 5.
До возвращения официантки с едой мы с Селестой молчим. Отчего-то вдруг мне резко перехотелось с ней разговаривать. Как будто я на нее обиделся. Хотя за что я могу обижаться на незнакомку, которую знаю всего пару часов?
Селеста тоже сидит задумчивая и нервно кусает губу, периодически бросаясь в меня взглядами.
Какая-то она очень загадочная. Училась в престижном интернате, у ее семьи был личный повар, высшее образование получила в Сорбонне, но при этом живет в каком-то маленьком городишке, работает в школе учительницей и одевается в масс-маркете.
Она явно где-то в своей жизни свернула не туда.
Официантка ставит перед нами напитки, а Селесте также подаёт луковый суп. Мой стейк еще не готов.
— За знакомство? — она поднимает вверх бокал и улыбается мне.
— За знакомство, — сухо отвечаю, и мы ударяемся стеклом.
Я делаю глоток, ставлю виски на стол и молча смотрю, с каким удовольствием Селеста ест эту мешанину из вареного лука.
— Что-то не так? — она отрывается от тарелки и подозрительно на меня смотрит.
— Это точно вкусно?
— Да, очень. Хочешь попробовать? — и слегка придвигает ко мне свою тарелку.
— Нет, спасибо. Не люблю вареный лук.
Она пожимает плечами и снова уходит в еду. Когда она доедает суп, мне приносят стейк с картошкой, а Селесте лягушачьи лапки. Признаться честно, выглядят ее лапки вполне аппетитно.
Правда, если не знать, что они — лягушачьи.
Я пытаюсь отвлечься на мясо в своей тарелке, но то и дело возвращаюсь глазами к Селесте, которая ест лягушку. В итоге ей уже надоедают мои скептические взгляды, и она отбрасывает приборы в сторону.
— Что ты пялишься на меня весь ужин? — со злостью выплевывает. — Я француженка, и я люблю нашу кухню! Понял?
Сейчас она такая же злая, как в том баре, в котором мы познакомились. И я невольно начинаю улыбаться, забывая все свои обиды на нее, которые вдруг возникли с того момента, как мы переступили порог этого ресторана.
— Так я ничего не говорю против вашей кухни! — спешу оправдаться.
— Ничего не говоришь, но я вижу, как ты смотришь!
— Прости, но я не понимаю, как можно есть лягушек.
— А ты хоть раз пробовал?
— Нет и не собираюсь.
Она закатывает глаза.
— Ты еще не попробовал, но уже сдался. — Селеста придвигает ко мне тарелку. — Пробуй.
— Ни за что! — я откидываюсь на спинку стула подальше от этой лягушки.
— Я не отстану от тебя, пока ты не попробуешь! Поверь, это не так страшно, как ты думаешь. Даже вкусно. Но чтобы это понять, нужно попробовать. — и она решительно на меня смотрит. — Я не отстану от тебя, — грозно повторяет.
Я снова смотрю на лягушку. Половину одной лапки она уже съела. Блюдо полито сливочным соусом, а сбоку на тарелке лежит гарнир из овощей.
Я поднимаю взгляд от тарелки на Селесту.
— Попробую при одном условии. — Иду ва-банк.
— Каком?
— Ты исполнишь одно мое желание.
Она недоверчиво хмурится.
— Какое?
— Не скажу пока.
— Нет, я так не согласна, — категорично заявляет. — А вдруг ты загадываешь мне что-то непристойное? Раздеться перед тобой, например. Или заняться с тобой сексом.
— Нет, обещаю, что мое желание будет не 18+. И даже не 16+.
Она все еще хмурится.
— Ну ладно, — наконец сдаётся. — Но только если точно не 16+ и уж тем более не 18+.
— Идёт.
Я тянусь своими приборами к лягушке и отрезаю маленький кусочек. Мысленно перекрестившись, отправляю его в рот. Селеста пристально за мной наблюдает.
Начинаю жевать, смакую на языке и понимаю, что, черт возьми, это вкусно.
Правда, если не вспомнить о том, что это лягушка.
— Ну как? — нетерпеливо спрашивает.
Вот скажу ей сейчас, что вкусно, и она начнёт тыкать меня носом.
— Ну… Похоже курицу.
— Да, но нежнее. Намного нежнее курицы. — Она придвигает тарелку обратно к себе.
— Твоя лягушка нежная, как первый поцелуй, — тяну, стараясь сделать интонацию голоса романтичной.
Селеста резко замирает. Медленно поднимает на меня голову и смотрит широко округлёнными глазами.
— Что-то не так? — теперь уже я задаю этот вопрос.
— Расскажи мне о своём первом поцелуе.
Неожиданно.
— Эээм, я если честно не особо помню его.
— Сколько тебе было лет?
— Не знаю. Может, 12 или 13.
— И тебе он понравился?
— Ну, вроде да. Ну, скорее, я тащился от мысли о том, что я поцеловался.
— А с кем у тебя был первый поцелуй?
— С какой-то девчонкой в летнем лагере. Не помню, как ее звали.
