— Спасибо. Не найдется ли воды?
— Найдется, садись, — буркнула партизанка и после секундного размышления отложила тесак, налила ему кипятку из стоявшего на древней газовой плите чайника, а следом придвинула коробочку дешевого чая в пакетиках и сахарницу. — Что ж ты, милок, Яну-то обижаешь? И умница, и красавица! Смотри, будешь квасить дальше, уведут!
Лоуренс только тяжело вздохнул вместо ответа (не знаешь, что говорить — слушай) и утопил пакетик в горячей воде. Назвать получившуюся бурду чаем у него бы язык не повернулся. Зато тонкие крупные панкейки, в России называемые «блины», положенные домохозяйкой на тарелку и пододвинутые к нему, пахли божественно!
Ими Лоуренс и занялся, слушая укоризненную речь мадам и вставляя в паузах виноватые междометия. Хоть в голове и шумело, а русский язык казался особенно сложным, извлечь из реплик кое-какую полезную информацию он смог. Во-первых, его подобрали две сестры, приехавшие из Москвы. Одну из них звали Яной, и она-то и была «его девушкой». Может быть даже его прекрасным ангелом.
Во-вторых, сестры — потомки графа Преображенского, некогда владевшего усадьбой. В-третьих, старая партизанка что-то странное сказала про арабского шейха. Лоуренс не сразу понял, что это — о нем. А когда понял, едва не подавился.
Придумают же люди бред! Еще бредовее, чем его легенда авторства миледи Говард. С другой стороны, шейх инкогнито привлек внимания еще больше, чем журналист-уфолог, что без сомнения полезно для дела. Правда, его череп от кирпича бред про шейха не спас. А нечего зевать. Мало ли, что здешняя глухомань не упоминается ни в одной международной сводке и никому даром не нужна.
О местном криминале, облюбовавшем усадьбу Преображенских, хозяйка дома явно что-то знала. Не рассказывала, но это следовало из интонаций. Так что следует ее хорошенько расспросить. Чуть позже. Когда вата в голове снова станет мозгом, а русские слова обретут чуть больше смысла.
И сестре Преображенских он тоже расспросит. В том числе — почему им пришло в голову не только подобрать и вылечить его, но и назвать своим бойфрендом. Хотелось бы думать, что исключительно потому что он со всех сторон прекрасен, но вот беда — он уже успел глянуть в зеркало. И та отекшая, местами разбитая и раскрашенная гематомами физиономия на Джеймса Бонда ну никак не походила. А значит…
А значит — сестры Преображенские имеют в Энске какой-то личный интерес. Возможно, как-то связанный с документами Аненербе. И уж точно они появились именно тут и именно сейчас не случайно.
Пообещав себе выяснить все досконально, Лоуренс поблагодарил партизанку за обед и попросил телефон. Мол, надо связаться с родными, его наверняка потеряли.
— И хорошо, что не шейх, — насмешливо покачала головой она. — Иди уж, болезный, ложись в постель. А квасить завязывай. Янка-то твоя и умница, и красавица, будешь дальше дурить — уведут. А ты хоть мужик и видный, но дурак дураком.
Лоуренс не очень понял, что именно ему предложили завязать, и причем тут русский национальный напиток «квас», но это не помешало ему мечтательно улыбнуться при воспоминании об ангеле по имени Яна и твердо пообещать:
— Не уведут.
— Эх, дубинушка ты стоеросовая, — вздохнула ему вслед старая партизанка.
Что это значит, Лоуренс тоже не понял, но в целом согласился: Яна — прекрасная девушка и достойна самого лучшего. То есть его, майора в отставке Лоуренса Джейкобса.
Краткий отчет об эпической битве с кирпичом Грег выслушал на удивление спокойно. Даже не назвал Лоуренса придурком. Да и в целом был странно мечтателен и чуть ли не томен. Грег-то!
— Ладно. Не показывайся в гостинице. Был ли кто-то в твоем номере, я сам проверю. Вообще не мелькай пару дней, свою задачу ты уже выполнил.
— Уверен?
— Ты вообще представляешь, что со мной сделает леди Говард, если лишится любимой кофеварки? Нет уж. Завтра Фил привезет свой балаган, вот пусть балаган и отвлекает внимание на себя. А ты… Знаешь что, сиди у этих девиц и втирайся в доверие. Что-то мне подсказывает, что через этих девиц мы выйдем если не на документы, то на конкурентов — точно.
— Думаешь?
— Я — определенно думаю, а у тебя так же определенно сотрясение мозга. Тебя ударили кирпичом и возможно хотели добить, а потом спокойно оставили на двух мисс Найтингейл, очень кстати взявшихся неизвестно откуда в поместье, куда местные дамы не ходят даже днем. И эти милосердные мисс не отправили тебя в ближайшую больницу, а выхаживают сами. По твоим собственным словам — имея для этого и навыки и препараты. Слишком много удачных совпадений для обычных совпадений, не так ли?
— Лорд Персиваль обещал Говардам неделю отсрочки, — напомнил Лоуренс и был вознагражден громким насмешливым фырканьем.
— Как говорит миледи, обещать — не значит, жениться, друг мой.
Лоуренс поморщился. Допускать, что светлый ангел — агент противника, было как-то… не так, короче. Несмотря на весь свой опыт, на этот раз Лоуренсу очень хотелось верить в невероятное, прекрасное и романтическое, вроде любви к ближнему своему и мира во всем мире.
Как там сказала старая партизанка? Дурак? Как есть дурак.
— Сам что-нибудь интересное нашел? — перевел он тему.
— О да… — Грег хмыкнул и процитировал на вполне приличном русском: — «Есть женщины в русских селеньях…»
— Не может быть! — Лоуренс хмыкнул, удивившись, как удачно совпали их с Грегом мысли. И не преминул поддеть приятеля: — Ты наконец-то снизошел до архивной крыски, и она тебя впечатлила?
— Крыска?.. А, нет. В этом их архиве всем заправляет старик архивариус. Похож на Дамблдора в маразме. Тьфу, приснится еще.
— Кто-то из хищниц «Бляхина клуба»?
Представив Грега рядом с вульгарной девицей в боевой раскраске команчей, Лоуренс едва не рассмеялся.
— Настоящий джентльмен никогда не покушается на дам своего друга, — чопорно возразил Грег, но тут же сменил тон. — Нет, она вообще не из Энска. Она… мечта! Валькирия! Боже, какая женщина, ты себе не представляешь!..
— О боже, Грег, ты заболел.
— Ничего ты не понимаешь, Аравийский. — Грег вздохнул. — Встретить такую женщину в этой убогой деревне… Она…
— Так кто она такая?
— Понятия не имею, — вздохнул Грег еще печальнее. — Представляешь, она сбежала!
— А я тебе говорил, не всем девушкам нравится, когда их сразу хватают за задницу…
Почему на этой фразе Грег заржал, Аравийский не понял. И выяснять не стал. В конце концов, почему бы коллеге не развлечься. Делу это не помешает.
— Хорош ржать.
— Ржать? Тебе послышалось, приятель. Короче, завтра доберись до почты. Оставлю тебе «до востребования» новый телефон, карту и немного наличности. И проверь подпол твоей «старой партизанки», вдруг у нее там пулемет времен второй мировой и скелет офицера СС.
