— Так, значит, я должна быть благодарна Джамалу за оказанную мне честь? — невесело усмехнулась Зара. — За честь стать его рабыней? Я его об этом не просила. И долго я здесь не задержусь. Скоро явится мой отец со своими воинами, и вот тогда…
— Поживем — увидим, — покачала головой Нафиса. — Ты плохо представляешь себе, где оказалась. Крепость Джамала неприступна, а в ее гарнизоне только отборные солдаты. На твоем месте я бы не стала призывать сюда своего отца, ради его же блага… Ладно, поторопись. До вечера еще есть время, и ты успеешь немного вздремнуть.
— А где моя одежда?
— Забудь о ней, ты ее больше не увидишь. Я здесь ни причем, это тоже приказ нашего господина.
Зара вздохнула и, поскольку выбора у нее все равно не было, быстро оделась в принесенные Нафисой вещи. Та придирчиво оглядела ее и осталась довольна, однако заметила:
— Ты забыла вуаль.
— Женщины моего народа не прячут лицо, — решительно мотнула головой Зара.
— Ты в арабском гареме, — мягко напомнила Нафиса. — Здесь свои законы, и нарушать их опасно. Впрочем, я не буду настаивать. Если господину что-то не понравится, он сам тебе об этом скажет. Пойдем, я покажу тебе комнату.
Помещение, отведенное Заре, действительно оказалось крохотным — чуть больше обычного платяного шкафа: здесь едва хватало места для узкой кровати и низенького столика. Двустворчатая дверь выводила в маленький садик, обнесенный глухой стеной.
Впрочем, девушка была довольна. Теперь у нее появилась возможность хоть немного побыть наедине со своими мыслями. Она действительно полагала, что ей недолго осталось мучиться в гареме Джамала. Даже если Нафиса права, и отец не рискнет идти на штурм Эдема, шейх обещал отпустить ее через четыре недели. Сама не зная почему, девушка не сомневалась, что он сдержит слово. Уверена она была и в другом: соблазнить ее ему не удастся.
— Постарайся отдохнуть, Зара, — сказала на прощание Нафиса. — Когда наступит время идти к господину, я пришлю кого-нибудь за тобой.
— А что я должна буду делать? — с опаской поинтересовалась принцесса.
— Забрать приготовленный ужин на кухне и отнести ему.
— И это все? — обрадовалась девушка.
— А ты хотела бы чего-то еще? — с неожиданным раздражением ответила Нафиса., отводя взгляд.
После ухода Нафисы Зара прилегла на кровать и неожиданно для себя задремала.
Когда в дверь постучали, ей показалось, что прошло не больше минуты, но темное звездное небо в окне свидетельствовало о наступлении вечера.
— Войдите! — крикнула девушка, вставая с кровати.
На пороге возник юноша примерно ее возраста, с тонким печальным лицом и выразительными карими глазами. Разумеется, это был евнух других мужчин в гарем не допускали.
— Меня зовут Хаким. Я принес тебе ужин, — высоким мелодичным голосом сказал он и поставил на столик поднос с дымящимся рисом и фруктами. — Поторопись, скоро пора идти к господину.
— Спасибо, Хаким, — ответила Зара, садясь на услужливо предложенную молодым евнухом подушку. — Запах просто восхитительный.
— Я скоро вернусь за тобой, — сообщил Хаким и ушел.
Рис был перемешан с черносливом, барбарисом и кусочками куриного мяса, щедро сдобрен кумином, кари и другими пряными приправами. Девушка уже заканчивала трапезу, когда дверь внезапно распахнулась и в комнату влетела Саха. Ее глаза пылали, лицо дышало злобой.
— Мне сказали, что ты сегодня будешь прислуживать Джамалу за ужином, — выпалила она. Мерзавка! С тех пор как ты появилась в этом доме, господин совсем перестал обращать на нас внимание. Разве это справедливо? Ведь ты и вполовину не так хороша, как я. Даже Лейла и Амар красивее тебя! Что ты сделала с Джамалом, околдовала его?
— Я не колдунья, и ничего с вашим драгоценным шейхом я не делала, — стараясь держать себя в руках, ответила Зара. — И я не услаждаю его ласками, если ты это имеешь в виду. Так что, если ему чего-то не хватает в вашем обществе, вините в том самих себя.
Ее слова немного утихомирили разгневанную наложницу.
— Послушай, я ведь не дура и не слепая. Я отлично вижу, что Джамал хочет тебя. А он всегда получает то, чего хочет… — Неожиданно она перескочила на другое: — Почему ты работала на конюшне?
— Это длинная история, и рассказывать ее у меня нет ни времени, ни желания. Запомни главное: ваш шейх мне не нужен, так что я тебе не соперница.
— Зара, ты готова?
За спиной Сахи возник Хаким. Та опасливо покосилась на него, но не ушла.
— Да, вполне, — ответила девушка. — Прошу извинить меня, Саха, но, в отличие от тебя, у меня есть обязанности, которыми я не могу пренебрегать.
— Ну конечно, знаем мы эти обязанности, буркнула себе под нос Саха. — Они не так уж трудны: ложись на спину, да раздвигай пошире ноги.
* * *
— Быстрее, Зара, — торопил ее Хаким, когда они шли длинными коридорами на мужскую половину дворца. — И надень вуаль, страже не зачем видеть твое лицо.
— Пусть смотрят, мне не жалко, — рассмеялась она.
Хаким недоуменно пожал плечами, но ничего не сказал. В конце концов, это не его дело. Пусть господин сам разбирается со своей новой рабыней.
* * *
Когда Зара с подносом в руках переступила порог его роскошных апартаментов, Джамал стоил у окна спиной к двери.
Он всматривался в медленно сгущающиеся сумерки, в которых постепенно таяли контуры крепостных башен, а пальмы в парке сливались в единую темную массу. Его мысли были далеко у подножия Рифских гор, где он впервые встретил девушку с лицом ангела и языком скорпиона.
С тех пор прошло всего четыре дня, но каким-то непонятным образом она умудрилась так глубоко забраться в его сердце, что он растерялся. Впервые в жизни. Что делать? Сдержать столь опрометчиво данное слово? Но времени осталось не так уж много, а былая уверенность в победе таяла с каждым днем. С другой стороны; она его рабыня — бесправное существо, вещь, собственность. Господин не обязан блюсти кодекс чести перед рабом. Он вправе поступать с ним как хочет, и никто его за это не осудит. Да, Джамал отлично знал, что может взять Зару силой, может заставить ее сделать то, о чем пока только мечтал, но… Но тогда она будет потеряна для него навсегда.
Самым простым решением было бы просто взять да и отпустить ее на все четыре стороны, а затем начать все сначала — искать ее общества и любви, как равного себе человека. Однако и это не имело будущего: кади Юсуф — враг, и он никогда не позволит своей дочери принимать знаки внимания от правой руки султана Мулая Исмаила.
— Ты позволишь, господин? — раздался сзади тихий голос, и он резко провернулся.
— Ты? Ах да, конечно… Почему так поздно? Я велел Хакиму поторопиться. Кроме того, я голоден. Что ты принесла?
