– Нет. И тебе лучше не совать туда свой нос, – резко сказал Рив. – Если у Рея финансовые проблемы, то меньше всего мы ему можем помочь. Лучше подумай о себе и не забывай историю о любопытной Варваре.
Рив остановился посреди оживленной улицы и легонько щелкнул Эннис по носу. Эннис оттолкнула его руку. У нее перехватило дыхание.
– Клоун! – громко воскликнула она.
Но, входя вслед за Ривом в паб, где царила прохлада, такая приятная после уличной жары, Эннис улыбалась и без возражений взяла одну из упаковок пива, которую он отдал ей. Когда они вернулись в квартиру, таинственный посетитель уже ушел, зато пришли остальные актеры. Они накинулись на пиво, как изнемогающие от жажды путники в пустыне – на воду.
Эннис не видела, что Рей бросил на них странный тревожный взгляд. Рив заметил взгляд Рея, но не подал виду. Он решил, что в Оксфорде будет держаться поближе к Эннис. Просто так, на всякий случай. Но, когда актеры приступили к работе, Рив забыл о своих подозрениях.
– Ладно, думаю, вы сыграете как надо, – сказал Рей, когда они закончили репетицию. – А теперь о жилье. Я заказал для всех номера в маленьком пансионе в Хедингтоне. Это пригород Оксфорда, всего в десяти минутах езды на автобусе от центра города.
Джон Лор и Норман Рикс обменялись понимающими взглядами.
– Я догадываюсь, что это такое, – сказал Джон. – Горячей воды нет, зато полно тараканов, а хозяйка подает исключительно печенку и огурцы.
– Ах нет, только не это, – вздрогнула Джулия.
Рив, извиняясь, кашлянул.
– Рей, не нужно было заказывать комнату для меня, – с показным сожалением сказал он. – У меня в Оксфорде есть друг, который на следующей неделе уезжает на Карибы. Он попросил меня пожить у него. Не могу же я бросить на произвол судьбы бассейн, горячую ванну, японский садик и королевских размеров кровать?
Актеры бурно отреагировали на его заявление, и на этой веселой ноте репетиция закончилась.
Эннис не удивилась, увидев, что Рив ожидает ее в холле. Когда он зашагал рядом с ней, Эннис попыталась убедить себя, что это ничего не значит, что она не испытывает к Риву никаких чувств. Но толку в этом было мало, и Эннис понимала это.
Они вышли на улицу в темную, теплую ночь.
– Знаешь, – начал Рив, – в доме моего друга две отдельные спальни с ванными комнатами. Если хочешь, можешь занять одну из них.
Эннис застыла на месте. Она смотрела на Рива, вернее сказать, уставилась на него. Грудь ее бурно вздымалась от гнева. И желания. О да… от желания.
– Ишь какой быстрый, – только и смогла вымолвить Эннис.
Рив вздохнул.
– Я же сказал, что там две отдельные спальни, – напомнил он с насмешкой. – Одна для тебя, другая для меня.
Эннис фыркнула:
– Хм. И ты хочешь сказать, что ночью не будешь красться на цыпочках в мою комнату, уверяя, будто заблудился по дороге в ванную?
Рив улыбнулся.
– И ты, конечно, станешь возражать против этого. Не правда ли, Эннис? – вызывающе сказал он.
Эннис вспомнила свои фантазии, в которых присутствовал Рив, и покраснела. А ведь он прав, черт его возьми!
Когда Рив сказал, что в Оксфорде может остановиться в доме друга, Эннис ждала, что он пригласит ее пожить с ним. Она глубоко вздохнула.
– Рив, – сладким голосом проговорила она, – возьми свое приглашение и…
– Ну-ну, – перебил он ее. – Пожалуйста, без грубостей. Не забывай, что ты – леди.
Эннис кивнула:
– Ты прав. А когда леди получает предложение от самодовольного нахала, ей остается только одно.
Она размахнулась, как игрок в крикет, собирающийся забить мяч в ворота, намереваясь ударить его по щеке. Но Рив оказался проворнее и успел уклониться от удара.
Эннис махнула рукой в воздухе, потеряла равновесие и едва устояла на ногах.
А потом она услышала громкий смех Рива и увидела его удаляющуюся фигуру. Опять он оставил ее одну на улице, обиженную и смущенную.
Глава 10
Фредерика открыла глаза, потянулась, широко зевнула и теперь лежала, с улыбкой глядя в потолок. Прошло уже четыре дня после ее свидания с Лорканом Грином, а радостная улыбка не сходила с ее лица. Серебристая спортивная машина – самый подходящий для рыцаря белый конь, романтичный ресторан с рекой, в которой резвится форель, свечи и великолепное вино. Потом прогулка в лунном свете по Оксфорду. И мужчина…
Мужчина, о котором может только мечтать каждая женщина. Настоящий мужчина, у которого к тому же еще много других достоинств – богатый, красивый, образованный, остроумный и обаятельный. Мужчина, разделяющий ее страсть к искусству. Мужчина, желающий купить ее работы. Мужчина, который может научить ее всему, чего она захочет, начиная с того, как говорить по-итальянски, до того, как заниматься любовью, начиная с правильного выбора вина до того, как заниматься любовью, начиная с умения водить машину до того, как заниматься любовью.
Фредерика удовлетворенно вздохнула и принялась одеваться. Потом она отправилась в обеденный зал колледжа. Она улыбалась официанту, улыбалась своим коллегам-студентам, улыбалась даже портрету первого ректора колледжа, умершего несколько веков назад. Жизнь, без всякого сомнения, прекрасна!
Вчера Фредерика позвонила отцу и попросила его найти дневники одного из их предков, Франсуа Делакруа, который писал о жизни и творчестве художников своего времени.
Хрустя кукурузными хлопьями, Фредерика мысленно переключилась с Лоркана Грина на свой проект. Старый холст был уже полностью очищен и почти высох. Фредерика была готова приступить к работе. А то, что на заднем плане все время мелькал Лоркан Грин, придавало остроты ощущениям. Победить его в творческом соревновании было так волнующе. Лоркан настолько выше ее. У него гораздо больше опыта, он старше, он уверен в себе. И хотя Фредерика чисто по-женски восхищалась им, ей очень хотелось пробить хоть маленькую брешь в его броне.
В пятницу Фредерика должна была пойти на его лекцию. Уже сейчас она представляла, как в большой переполненной аудитории их глаза встретятся, представляла, что его зеленовато-ореховые глаза станут совсем зелеными, как изумруды, и затуманятся, когда она ему улыбнется.
Наконец Фредерика закончила завтрак и пошла в привратницкую за своей корреспонденцией. Она была приятно удивлена, получив так быстро дневники, которые отец отправил ей курьерской почтой. Вернувшись в свою комнату, Фредерика легла на постель и взяла одну из тетрадей.
Фредерика начала читать дневники с того места, где подробно рассказывалось о жизни и работе одного из художников. Прошло уже два часа, а она все еще делала для себя заметки. Оказалось, что холст она очистила именно так, как полагалось.
– Итак, по возрасту и состоянию холста ты не сможешь определить, что это подделка, дорогой Лоркан, – пробормотала она, особенно ласково произнеся его имя. Фредерика чувствовала себя победителем.
