В небе закрутилась гигантская карусель, из которой то и дело вываливались горящие машины. Немцы успели поднять в воздух все свои истребители – двенадцать «беовульфов» и двадцать четыре «ландскнехта» схлестнулись с пятью дюжинами английских истребителей-бомбардировщиков. На стороне британцев был почти двойной численный перевес – неся потери, они всё-таки прорывались к кораблям, и главной их целью были не дредноуты Лютьенса. От тихоходных «ландскнехтов» «скуа» успешно отбивались, а «беовульфов», превосходивших «обожжённых» скоростью и вооружением, было слишком мало. Зенитный огонь оказался малоэффективным – английские самолёты один за другим сваливались на крыло и пикировали, целясь в палубы германских авианосцев пятисотфунтовыми бомбами.
«Граф Цеппелин» получил три попадания. Первая бомба наискось пробила полётную палубу, прошила наружный борт и взорвалась снаружи, покорёжив обшивку; вторая угодила в надстройку и разрушила ходовую рубку и мостик – при взрыве погибли контр-адмирал Герман Бем и большая часть офицеров штаба соединения. Третья бомба вызвала пожар на ангарной палубе – пожар вскоре удалось взять под контроль, но со стороны казалось, что корабль, окутанный чёрным дымом, обречён.
«Штрассеру» достались четыре бронебойные бомбы. Одна попала в дымовую трубу авианосца, проникла в котельное отделение и там взорвалась, выведя из строя три котла и паропроводы, – корабль потерял ход и превратился в большую неподвижную мишень для пикировщиков. Вторая бомба разрушила самолётоподъёмник, третья разворотила кормовую часть полётной палубы. Самым тяжёлым стало четвёртое попадание: бомба взорвалась на ангарной палубе, из разорванных топливопроводов хлынул горящий бензин. Огонь быстро распространялся, подбираясь к хранилищу бомб и авиаторпед. В густом дыму аварийные партии боролись с пожаром, пытаясь сбить пламя, но в 11.30 раздался сильнейший взрыв, и над кораблём взметнулось грибообразное клубящееся облако.
Взрыв на авианосце «Петер Штрассер»
Занятые авианосцами, «скуа» почти не обращали внимания на линейные крейсера. «Адмирал Шеер» получил одно случайное попадание, не причинившее крейсеру серьёзных повреждений, но осколком бомбы был случайно ранен Лютьенс, стоявший на мостике своего флагманского корабля. В «Хиппер» врезался сбитый самолёт; возник пожар, который быстро потушили. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» отделались несколькими близкими разрывами бомб, осколки которых безвредно прозвенели по броне башен.
Отбомбившиеся «скуа» – атака стоила англичанам двадцати двух машин – уходили, но на смену им явились три десятка «суордфишей» с «Глориес» и «Фьюриес». К счастью для немцев, торпедоносцы запоздали и атаковали германское соединение самостоятельно, а не одновременно с бомбардировщиками, и к тому же авиагруппы с двух авианосцев выходили в атаку поочерёдно. На них навалились немецкие истребители, разъярённые зрелищем своих горящих кораблей, и сбитые «авоськи» посыпались в море. Они сумели прорваться, идя над самой водой, но тут кто-то германских артиллерийских офицеров сообразил поставить им «водяную завесу», открыв огонь из противоминных орудий на максимальном угле снижения. Для медлительных бипланов завеса стала очень серьёзным препятствием – высокие всплески от падения шестидюймовых снарядов ломали «суордфишам» хрупкие крылья.
В результате ни один из кораблей соединения контр-адмирала Кюмметца (он принял командование после ранения Лютьенса и гибели Бема) не пострадал. Точнее, почти ни один: шальной торпедой оторвало нос эскадренному миноносцу «Z-17», и ещё две торпеды попали в «Петер Штрассер». Для пылающего авианосца это стало прекращением агонии – в 12.07 он затонул.
Пилоты «берсерков», вернувшихся с бомбёжки Нарвика, были потрясены – они не знали, куда им садиться, пока на «Цеппелине» не оправились от шока и не приняли на ещё дымившуюся палубу и бомбардировщики, и уцелевшие истребители – в бою с английскими самолётами погибли восемь «ландскнехтов» и три «беовульфа». Несмотря на то, что ещё несколько машин из-за повреждений были потеряны при посадке, на «Цеппелине» почти не осталось места для самолётов, вылетевших для удара по Флоту метрополии. Однако об этом на авианосце молчали – никто не мог сказать, сколько их вернётся, и вернётся ли хоть кто-нибудь.
Удар торпедоносцев мог иметь куда более тяжкие последствия для 2-й эскадры Флота Открытого моря, если бы эскадрильи с «Арк Ройяла» и «Корейджеса» – пятьдесят четыре «суордфиша» – перед самым вылетом ударной волны не были перенацелены на линкоры Маршалля, обнаруженные англичанами вскоре после обнаружения крейсеров Лютьенса и авианосцев Бема. Бритты сочли, что без малого ста ударных самолётов хватит для разгрома авианосного соединения, и не хотели упускать возможность расправиться и с линкорами, не имевшими истребительного «зонтика».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ВРАТА ВАЛГАЛЛЫ
Низкая облачность придавила взлохмаченную ветром поверхность Норвежского моря, сливаясь с туманной дымкой, сочившейся над волнами.
«Недаром эти места называют промозглой прихожей Нифльхеля[19], – думал гауптман Вольфганг Липперт, командир 2-й истребительной эскадрильи авианосца «Петер Штрассер», всматриваясь через остекление кабины в серую муть, разрезаемую крыльями «беовульфа». – И вход в эту преисподнюю тоже здесь, у Лофотенских островов, где вода скручена воронкой Утгарда, которую почему-то называют Мальстрёмом. Боги Асгарда предусмотрительны: они устроили поистине адские врата тем, кто недостоин врат Валгаллы: мотаясь в этих широтах – особенно севернее, где царят мрак и холод, – проклянёшь всё на свете… То ли дело Испания, где после лихого воздушного боя можно было славно отдохнуть за бутылкой доброго вина в компании с любвеобильной черноглазой сеньоритой…».
Размышления на религиозно-философские темы и воспоминания о войне в Испании не мешали Липперту следить за показаниями приборов и за тем, что за бортом. Судя по часам, ударная волна германских самолётов – одиннадцать пикирующих бомбардировщиков «берсерк» (двенадцатый не вернулся вчера из налёта на Нарвик), тридцать два торпедоносца «физелер» и двенадцать истребителей «беовульф» – почти достигла точки, где утром был обнаружен Флот метрополии, и в любую минуту в разрывах облаков должны были появиться британские линкоры и авианосцы. Авианосцы – значит, «томми» наверняка прикрыли свои дредноуты «зонтиком», а поскольку гауптманн Вольфганг Липперт отнюдь не спешил войти во врата Валгаллы (или Нифльхеля, это как повезёт), он смотрел в оба, чтобы не прозевать появления английских истребителей.
Плохая видимость сослужила пилотам кайзера плохую услугу. Мало того, что ударная волна разделилась – истребители и пикировщики оторвались от торпедоносцев, обогнав их, – «берсерки» и «беовульфы» прошли над английским флотом, сместившимся за прошедшее время на полсотни миль к юго-востоку, и не заметили его.
Когда в расчётной точке самолёты со «Штрассера» снизились, готовясь к атаке, они не увидели ничего, кроме бесконечной череды волн, раскрашенных полосами белой пены. И Липперт, и Хогебак, командир бомбардировочной эскадрильи, на мгновение растерялись, но быстро сообразили, что к чему, и заложили крутой вираж, разворачиваясь на обратный курс. На долгие поиски противника времени не было – и пикировщики, и истребители действовали на пределе дальности.
