- Ты говоришь так, как будто гордишься этим.
- Вовсе нет… - Она вздохнула. – Я пыталась исправиться, у меня не выходит. Никто не хочет иметь со мной дело.
- Ты невыносима, крошка. – Лорд накрыл ее кисть своей ладонью и слегка сжал пальцы. – Ты очаровательна и невыносима. Рыжая ведьма.
Ева сморщила нос, но удержать слезы не получилось. Однако заплакала она не от обиды, наоборот. Лорд произнес эти слова так, как будто сделал ей комплимент.
- Я манипулировала тобой, Кайл, - всхлипнула она. – Пыталась добиться своего любой ценой. Но я не хотела, чтобы ты испытывал вину.
- Пыталась манипулировать, - поправил ее он. – И у тебя получилось меня разозлить. Так что с тобой произошло? Что за приступ?
- Вегето-сосудистая дистония. Знаешь, что это такое?
- Да, знаю.
- Стресс спровоцировал…
- Ты все же больна.
- Нет, я здорова, - возразила Ева. – Это ерунда, единичный случай.
- И почему же он вдруг начался? Этот приступ?
- Потому что… потому что…
Она никак не могла заставить себя сделать признание. Все так сложно! Только копни – и из шкафа поползут скелеты.
- Потому что я тебя прогнал, - подсказал Лорд.
- Д-да… - согласилась она.
- И ты решила, что я такой же, как все, кого ты знала.
- Кайл, это моя вина! Я не умею иначе…
- Нет, крошка. Ты не хочешь меняться.
Он достал из кармана носовой платок и аккуратно вытер ей мокрые щеки. Впору заплакать еще горше, ведь он ничего не понял. Но и открыться до конца Ева сейчас не могла.
- Ты хочешь, чтобы тебя подчинил мужчина. – Лорд погладил ее по щеке. – Хочешь встретить того, кому ты не безразлична. Это нормальное желание, все ищут свой идеал. А у тебя просто завышенные требования.
Ева молчала, обдумывая услышанное. Может, Лорд и прав? Какой-то смысл в его словах есть. Завышенные требования – это точно про нее, тут и не поспоришь.
- Хочешь уйти? – спросил он. – Без условий, просто так. Я назначу тебе куратора в клубе. Чистый мазохизм – не патология. Я знаю нескольких садистов, которые предпочитают таких девочек, как ты. Любой будет счастлив…
Царское предложение. Она и мечтать о таком не могла. Однако вместо того, чтобы обрадоваться, Ева опять испугалась.
- А ты? – перебила она его, схватив за руку. – Ты хочешь, чтобы я осталась?
Лорд шумно выдохнул, не пытаясь освободиться.
- Я хочу, чтобы ты нашла то, что ищешь. – Он говорил медленно, тщательно выговаривая слова. – Ева, я никогда не сниму маску. Я заставлю тебя умолять о сексе. Я жестко накажу тебя за сегодняшнее поведение.
- Ты хочешь, чтобы я осталась? – повторила Ева так тихо, что почти не услышала собственного голоса.
Наверняка, и Лорд не разобрал, что она шепчет. Но он уже ответил, ничего другого она и не ждала. Это вежливый отказ: вроде бы и «нет» не произнесено, и «да» не прозвучало.
- Крошка, ты сама должна принять решение.
Ева в раздражении закатила глаза.
- Ты снова это сделала. – Лорд не повысил голос, но она вздрогнула, а сердце забилось чаще. – Ты закатила глаза, Ева.
- Д-да… сэр, - согласилась она.
От его взгляда хотелось спрятаться под кровать и упасть в объятия – одновременно. Еще никогда она не испытывала таких противоречивых чувств рядом с мужчиной. Он пугал и возбуждал любопытство. Он был полон тайн, как и она сама. Он понимал ее лучше, чем она сама. Надо быть полной идиоткой, чтобы уйти от него по собственной воле.
- Я хочу остаться с тобой, Кайл.
Судя по торжествующему взгляду, он хотел того же, что и она.
[1] Джалабия – «платье» (арабск.), мужская или женская мусульманская одежда.
Глава 12Давно забытое чувство – гнев, от которого перед глазами появляется красная пелена. Лорд считал, что прекрасно владеет собой, но Еве удалось довести его до белого каления легко и непринужденно.
Он редко выбирался в Лондон и почти никогда не появлялся в общественных местах. Если приходилось, он использовал национальную арабскую одежду. У Евы не было шансов увидеть его лицо, однако он впал в бешенство от ее настойчивости. Никто не смеет им манипулировать!
По дороге в Национальную галерею Лорд придумывал наказание для крошки, но понял, что получит удовлетворение, если только живьем сдерет с нее кожу. Так что отпустить Еву с миром показалось ему лучшим решением.
Ему надо было успокоиться, а он этого не сделал.
Нет худа без добра. У Евы начался приступ, и Лорд узнал о ней кое-что новое. До конца она не открылась, он это почувствовал, но все же откровенность помогла лучше понять ее проблему.
Как же он испугался! И как хорошо, что поднялся в квартиру. Беспокойство о крошке не позволило ему уехать. Глупая самоуверенная девчонка! Она умолчала о своей болезни. А если бы этот приступ ее убил?
Лорду не хотелось отпускать Еву, но он рискнул предложить ей свободу. Во-первых, так правильно. Во-вторых, безумно хотелось знать, чего она испугалась: угрозы остаться без сессий в Лондоне или расставания с ним. Лорд тщеславно надеялся, что причина в нем.
«Ты хочешь, чтобы я осталась?»
Да. Тысячу раз «да»! Но принимать решение Еве нужно без его подсказки.
Лорд старался не думать, что будет, если крошка согласится на щедрое предложение. Первым он убьет Джеймса, на чью работу с кнутом она любовалась через зеркальное стекло. И то, что Джеймс предпочитает мужчин – не аргумент!
Ева захотела остаться.
Лорд старательно прятал радость. С маской на лице это не так уж и сложно.
Убедившись, что Ева уверенно стоит на ногах, он посадил ее в машину и увез в особняк. По дороге молчал, однако дома первым делом разъяснил строптивой девчонке, что ее ожидает в ближайшем будущем.
- У меня есть как минимум три повода для наказания, - заявил Лорд, усадив Еву напротив себя.
Откровенно говоря, за выходку с музеем она уже наказана, и весьма сурово. Только он не планировал пугать ее изгнанием, так что официальное, если можно так сказать, наказание будет иным. И более мягким, чем планировалось.
- Да, сэр, - вздохнула Ева.
- За закатывание глаз накажу отдельно, за все остальное – в следующую субботу.
- Э-э… - Она сначала вытаращилась на него, потом фыркнула, явно сдерживая смех.
- И что тебя так развеселило? – сурово поинтересовался Лорд.
- Простите, сэр. Ничего.
- Ева-а-а… - произнес он, растягивая последнюю букву ее имени. – Уверен, что к следующей субботе поводов будет значительно больше. Так что не усугубляй, говори.
