Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
– Как она? – тихо спросил Арлен.
По глазам Джокер видел, что парень уже пьян. И спрашивать, чем обусловлено беспокойство, смысла не было. Хоть Джокер и сам думал, как она там одна, в грозу, в своем шатком домике.
– В порядке, – так же тихо ответил Джокер.
Арлен О'Келли
Какого черта этот Джокер притащился в паб. Девин и Патрик смотрят на него, как на жирафа в зоопарке, – человек с Большой земли. А Арлен не хочет, чтобы рядом сидел кто-то, кто имеет право скорбеть по Макензи Кирван. Не то что он, шут в пьяном угаре. Алкоголь, которым угостила Элис в честь выходных, уже просился наружу, подступая к горлу.
– Прошу прощенья… – сказал он ребятам, вставая со стула.
Никто и не обратил внимания, как его вырвало в туалете. Арлен умылся холодной водой, игнорируя яростный шепот и мурашки на коже. От этих голосов только голова начинает болеть и снова тошнит. Кажется, он впервые так напился.
Кто-то еще зашел в туалет.
– Ты в порядке? – голос Джокера.
Какого черта опять он?! Джокер присел к Арлену – а когда он сел на пол-то?
– Вижу, что нет, – диагностировал он, положив свою руку ему на плечо. – Давай домой отведу. А то твои парни еще не готовы.
Рывком за шиворот Джокер поставил Арлена на ноги, оперев о стену.
– Идешь?
Не удостоив ответом, Арлен прошел мимо Джокера к выходу прямо на улицу, под дождь. Коллинз потащился за ним. Они шли в молчании, и Арлен думал, что Джокер к этому привык. Всю жизнь он дружил с немой девочкой. Хотя кто знает, что за дела у него на материке. И все же Джокер вел себя так легко и непринужденно, в то время как Арлену безмолвие давило на уши. Он привык быть один, но когда он был с кем-то, непривычно слышать молчание. Холи и МакРайаны рты не закрывали.
– Так где ты живешь? – наконец нарушил молчание Джокер.
Слышать голос было так же тошнотворно. Арлен просто пьян.
– На маяке.
– Вау. И как там?
Арлен споткнулся о траву, и Джокер поймал его за рукав. Арлен быстро оттолкнул руку:
– Заткнись.
Джокер шел за ним и молчал. Если бы не он, Арлен прилег бы прямо здесь, в грязи. На горизонте из тумана вырисовывался призрачный маяк, светивший в сторону океана. Арлена пробрало ощущение, что светит он в противоположную нужной сторону.
– Дальше я сам, – махнул он Джокеру.
– Может, лучше…
– Слушай… – раздраженно обернулся Арлен. – Отвали уже. Спасибо и все такое, но я сам.
Джокер, кажется, был обижен таким общением, но Арлену было не до того, не хотелось, чтобы его при нем вырвало. Он смотрел на Джокера, пока тот не отвернулся и не ушел.
Арлен повернулся к маяку. Понемногу пропуская в легкие холодный воздух, подошел к обрыву. В теплый дом идти не хотелось. Приятно стоять здесь, на морозном воздухе, под струями дождя. Пока в голове был пьяный туман, игнорировать завывание голосов волн было легче. Арлен не отвечал им, и ветер стал сильнее. Его шатало в опасной близости к краю, волны становились выше и больше – и очередной порыв ветра толкнул его со скалы в одну из них.
Макензи Кирван
Она снова достала рисунок Джокера из-под кровати. Свет погасила гроза, и в тусклой тьме Макензи смотрела на странные глаза нарисованного друга. Каким-то образом ей удалось в два небольших колечка радужки вместить все оттенки синего и серого, окаймив их зеленоватым. Акрил выступал под подушечками пальцев, когда Макензи пробовала, как ей удалось такое создать.
Включив фонарик, она взяла чистые листы и краски и начала рисовать. Под звук капающего дождя на белой бумаге появлялись черные мазки скал, мокрые и блестящие в лунном свете; большие синие волны поднимались над ними, словно крупные лошади на дыбы; небо было серое, дождливое и пахло озоном. Дальше – тихий океан, черный, нарушаемый блеском от падающих капель.
В конце ноября по традиции проходила выставка, и Макензи старалась нарисовать как можно больше работ, чтобы можно было выбирать. Она не любила показывать все свои работы: часто они были откровенными и сокровенными. Даже если состояли из домиков и скал, для Макензи они много значили.
Почти все работы с выставки учитель рисования, известный художник на Большой земле, отвозил на материк, а привозил уже деньги. Макензи не знала, кто покупал ее работы, не видела, как те смотрели, как понимали владельцы ее картины. А вдруг они видели в них не то, что она хотела передать?
Макензи отвлекает звук капающей воды. Теперь она не только за окном, она где-то в комнате, подбирается ближе. Девушка идет к окну и слушает, как ветер бросает дождь в стекло, но капает не только там. Отодвинув штору, Макензи видит, как с подоконника по обоям тянется мокрая полоска, и тяжелые капли стучат о плинтус. Весь подоконник мокрый, от него веет холодом. Макензи опускает разукрашенные пальцы в дождевую воду и смотрит, как краска растекается по ее руке.
«Иди к нам…»
Макензи оборачивается к двери, но там никого, в доме тишина, как и прежде.
«Спускайся…»
Дыхание девушки перехватывает. Она точно слышит это? Или просто хочет спать? Точно, спать. Вытерев руку о пижамную рубашку, Макензи быстро прячется под одеялом. Еще долго прислушивается к шуму – только волны бьются и ветер шипит. Она засыпает беспокойным сном.
Арлен О'Келли
Волной его выбрасывает на берег. Арлен отплевывается от холодной воды и ползет подальше. Еле поднявшись на ноги, он закрывается в доме. Он почти не чувствует рук и ног, когда включает горячую воду в ванне. Пусть с него и достаточно воды, но умирать от переохлаждения Арлен не собирается.
Алкоголь вымылся из его головы, мысли кристально ясны. Они говорили ему, что он упустил. Он точно помнил, что упустил. Только в своей привычной манере они не сказали, кого!
Пальцы на руках и ногах Арлена начало жечь и покалывать. Парень все еще не мог перестать хватать ртом воздух, ему казалось мало – воздуха, кислорода, легких. Забравшись под струи душа прямо в одежде, Арлен сел на дно ванны.
Его беспокоил ноябрь, точнее, его конец. Уже близко. До зимы они ждать точно не будут. А теперь они еще и злы на него, что он упустил… Черт, если бы он не нажрался в стельку, он бы точно смог узнать того, кого должен отдать. Кроме Макензи.
Макензи.
Нужно привести ее, может, тогда они успокоятся и дадут немного времени на второго.
Стянув с себя мокрую холодную одежду, Арлен еще немного греется в горячей воде, пока кожа на пальцах не морщится, и выходит, не выключая воду. Пар наполняет маленькую ванную комнату, в запотевшем зеркале Арлен видит алое пятно. Вытирает стекло. Из носа текут две струи крови ему на голую грудь. Косточка сверху тоже разбита. С такими успехами он не сможет скрывать свою причастность.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
