Похваливая умелую хозяйку мужчины, рассказали Семену и Ивану, не ходившим к речке о странном платочке, и священник не поленился сходить к мостику сам.
– Мост как мост, возвестил он удивленно, добротный, можно и рыбку половить и на ту сторону безопасно перейти. Коли еще будет возможность, хорошо бы такой же в конце улицы поставить, там мосток совсем ветхий, ступать боязно, и дети в школу ходят.
Старший байкер в ответ согласно кивнул, и предложил батюшке после обеда проехаться с ним по округе. Хорошо бы поставить бы мостки там, где это нужно, и тут же благословить. Может быть и молебен отслужить, дабы бы селяне не пугались темпов строительства. Не успели они разговор закончить, как сильным порывом ветра под навес метнуло пригоршню цементной пыли из лопнувшего мешка. Все зажмурились, закашлялись, а когда глаза протерли – за столом сидели Настя и Петр, задууумчивые.
Глава 29
Долетела голубица до синего моря, метнулась в оконце светлой воды, и в круглой горнице очутилась. А там ее сам царь Морской поджидал! Увидал, и как загремит, громким голосом, словно волны в шторм гудят:
– Опять сестер купаться пустила! Сей же час велю тебя за косу в комнате привязать, что бы смирно сидела!
– Ну что вы батюшка так гневаетесь? Сестрицы дома давно, в своих покоях отдыхают, а я вам зато новость принесла – отдал вам царь своего сына, скоро уж придет, поди.
Царь опешив от такой наглости однако, все еще сердито хмурил брови:
– Ну, пусть идет, встречу!
И хлестнув хвостом по гладким мраморным плитам вышел. Настя сумевшая, наконец, выдохнуть расправила сарафан и выплыла из горницы белой утицей. Скорей бы уж Петр сюда добрался, соскучилась она.
Стоило Насте натянуть на влажную сорочку платьице и расправить крылышки, как Петр тут же двинулся в ту же сторону. Туман в голове пропал, можно и поразмышлять – как его Морской царь встретит, он примерно представлял. Коли уж целый год его у родителей выцарапывал – пряники да пироги подносить не будет, ну да где наша не пропадала!
Расправив плечи, Петр все быстрее шагал через лес, и вскоре ветер стал доносить запахи соли, водорослей и рыбы. Выйдя на берег, он задумался, как к царю попасть? Встать на берегу и кричать:
– Вот я?
Глупо. Тут краем глаза он заметил шевеление в стороне у камней. Подошел ближе – рыбак! Разбирает сеть, развешивает ее на колышки, сушиться, а на камнях лежит кверху дном лодка.
– День добрый, человече!
Поздоровался Петр.
– И тебе, коль не шутишь.
Ответил рыбак, не прерывая работы.
– Продай свою лодку!
– Продать не могу, чем жить буду?
– Ну, хоть старое корыто какое-нибудь, мне недалеко плыть.
Рыбак пристально всмотрелся в Петра, словно отметая взглядом богатую одежду и непривычную самому Петру растительность.
– Есть у меня старая лодка, рассохлась, поди, но если недалеко и быстро – доплывешь.
Петр согласно кивнул и пошел следом за стариком к укромной бухточке, в которой действительно нашлась старая лодка с обломанными веслами и треснувшей скамейкой.
– Вот она моя красавица, сколько мы с ней пережили, узловатая рука ласково погладила корявый борт. Да видно пора ей к Морскому царю. Бери путник!
– Спасибо, добрый человек, вот тебе на память о твоей лодке.
Петр вынул из кармана несколько червонцев и подал старику. Потом они вдвоем перевернули старушку и столкнули в воду. Петр сел на скамью, покрутился, и выгреб из бухточки в морскую ширь. Примерно через час, когда руки с непривычки не просто ныли, а уже стонали, он сложил весла на дно лодки, кинул на них свой кафтан, и улегся, прикрыв глаза. Солнце слепило, и дрема быстро накрыла его с головой.
Открыл глаза Петр только в большой прохладной горнице – вокруг чуть заметно колыхалась вода, но дышалось легко. В приоткрывшуюся дверь скользнула Настя – красивая до изумления. Длинные светлые волосы тщательно расчесаны и уложены под серебряный венчик украшенный жемчугом и бирюзой, одна прядь, соскользнув с плеча, прикрывает грудь и сбегает по нежно-голубой ткани платья к самому подолу. Глаза горят, розовые губы шепчут:
– Любимый, где тебя носило так долго?
Петр не успел и рта раскрыть, как Настя вновь зашептала:
– Сейчас царь Морской придет, браниться будет, ты сильно не переживай, а вот задание внимательно выслушай, да запомни!
Крепко прижавшись к губам Петра всего на один миг, девушка проскользнула в приоткрытую дверь и пропала. Немного растерявшийся он встал и кровати, прошелся по комнате, отмечая интересные решения интерьера и формы, а потом подошел к двери – она оказалась запертой, снаружи. Даже навалившись всем весом, Петр тяжелую, словно каменную дверь сдвинуть не смог. Побродив еще немного, попытался выглянуть из окна и замер: горушки, буераки, островки самого обычного леса. Сморгнул, глаза протер, смотрит, а это не леса – водоросли качаются, не птицы порхают – рыбки плавают, вместо горушек – кораллы, а уж буераков и на морском дне хватает.
– Любуешься?
Загрохотал за спиной голос, подобный шуму ветра в бурю.
– Красиво.
Коротко ответил Петр, держа себя в руках.
– Долго ты ко мне добирался, царевич, вот и будет тебе три задания – выполнишь, жить будешь, может, и жену тебе найдем, а коли не выполнишь, тут царь усмехнулся, нехорошо обнажив рыбьи зубы, всплывешь кверху пузом.
Петр продолжал молча рассматривать зеленокожего царя и даже, кажется, не удивился, заметив рыбий хвост, торчащий из под богатых, воистину царских одежд.
– Вот тебе первое задание – буераки все выровнять, леса выкорчевать, да пшеницу посеять, и что б к утру уже в той пшенице могла галка спрятаться!
Петр лишь молча поклонился и царь, развернувшись, величественно выплыл из комнаты. Не прошло и минуты – в двери постучали и слуга передал Петру ржавую лопату.
Глава 30
– Ой, восторженно пискнула Васька, вернулись!
Все почем-то повскакивали со своих мест и бросились обнимать 'потеряшек'. Настя и Петр особо не отбивались, оба оказались мокрыми и холодными. Машка тут же кинулась заваривать свежий чай с малиновыми и смородиновыми листочками, а Лилька, покопавшись в коробке с кухонной мелочью, извлекла лимон:
– Вот все тут и лечение и витамины!
Примерно через двадцать минут Чудиновы перестали стучать зубами и рассказали, в какую сказку они попали, и что с ними там случилось:
– Воткнул я эту лопату ржавую, а она и сломалась, помню по сказке, что помощь будет, и не волнуюсь сильно, да все равно сердце не на месте.
И Петр так взглянул на Настю, что чувствительная Василиса покраснела, а Машка сбежала за чайником.
