А под спину мне кто-то подсунул камень, и я даже понимаю, что нужно просто сменить позу, и поднимаюсь,и даже иду размяться, но вдруг ловлю себя на мысли, что я так и не вставал,и что шевелиться вообще неохота…
Но я вздрагиваю, услышав характерный звон,и понимаю, что народ несанкционированно распивает спиртное. Поднимаюсь и рявкаю на весь салон: «Отставить пьянку! Всех, неспособных по прибытии на место двигаться с грузом за спиной, мы уложим в холодную горную реку! И если оклемаются – им повезло, если нет,так и понесут тело белое воды быстрые». Но компания не слушает, звенит бокалами открыто. Зато со своего кресла встаёт Драго и нависает надо мной скальной громадой, а под боком у него протискивается папина корольева Ириска, и под её хихиканье Драго выбрасывает меня из автобуса…
Я лечу в придорожные заросли, зажмурившись, но, так и не приземлившись, распахиваю глаза – и снова ловлю взгляд, горящий зеленью,и глаза эти манят,и не хочется разрывать контакт, но они вновь прячутся. В этот раз за языками пламени…
Горит костёр, нежно дрожат струны гитары, и тихий голос напевает какую-то лирику, а я наконец проваливаюсь в темноту.
Увы, не более чем на пять минут. По ощущениям, по крайней мере.
Меня растолкал потерявший страх рыжий цербер, и я с трудом удержался от того, чтобы не наорать плохими словами. Впрочем, ярость моя явно сверкала в глазах, потому что мелочь мгновенно ретировалась, пискнув что-то об остановке автобуса.
Я потёр лицо и взлохматил волосы, прогоняя остатки сна. Из салона выползал засидевшийся народ, и я глянул на часы, отмечая, что мы уже три часа в пути. Значит, это плановая остановка – полчаса на все дела…
«Вот и славно. Все кыш! А я еще посплю», - и я с комфортом растянулся через проход на все четыре сидения.
Саша
Часа через три автобус остановился, и всем было сказано выходить – полчаса можно было гулять по окрестностям и разминать затёкшие конечности.
Стоянка представляла собой перекрёсток двух дорог, на котором расположились несколько фургончиков – с продуктами, какими-то сопутствующими товарами для забывчивых туристов и, конечно же, туалетом. Именно в этот волшебный фургончик и ломанулось пол-автобуса, особенно девочки. Я хмыкнула и решила подождать минут пятнадцать, пока очередь более-менее рассосётся.
Ева, видимо, посчитала так же – она стояла чуть в стороне и с интересом рассматривала товары в окне фургончика. Выглядела она неплохо, совсем не так, как должен по моему разумению выглядеть человек, которого тошнит в автобусе. Ева была румяной и явно довольной.
Это её Драго так… полечил?..
Я даже хихикнула.
– О, Сашетт, – заслышав мой смешок, она обернулась. - Как тебе путешествуется с Дэном?
– Ничего, - ответила я, улыбнувшись. - Только он дрыхнет всю дорогу. Как сурок в ожидании весны.
– Купи ему кофе, - Ева кивнула на мобильную кофейню. – Пусть взбодрится. А то так всю жизнь проспит.
«Это идея», – подумала я.
– А тебе как… путешествуется с Драго? – спросила я и вновь не удержалась от хихиканья. - Извини. Я просто кое-что видела.
– А, – Ева отмахнулась с такой лёгкостью, словно поцелуи в автобусе были для неё самым обычным делом. – Ерунда. Это он меня так заставлял коньяк пить.
От удивления я открыла рот, а Ева продолжала:
– Впрочем, зря я тебе это рассказываю… Совращаю только. В общем, не бери в голову, Сашетт. Магомет, то бишь я, к горе не пойдёт.
– А гора к Магомету?
– А гора… – Ева усмехнулась. – Обернись-ка, апельсинка.
Я послушно обернулась. Позади нас, возле фургона с разнообразной едой, стоял Драго, а возле него толпились штук пять девиц. Белозубо улыбались, смеялись и всячески вешались.
– Вот, – раздался позади меня спокойный голос Евы. – Видишь? А горе Магомет нафиг не сдался. Так что забудь о том, что видела. Это не имеет никакого значения.
Я вновь обернулась к Еве лицом. Она мягко и мудро улыбалась, глядя на меня с пониманием, и я вновь почувствовала себя маленькой и глупой девочкой.
– Я бы не смогла так относиться к поцелую, – призналась честно и даже чуть покраснела.
Ева засмеялась и, сделав шаг вперёд, легко дотронулась до моего плеча.
– Это правильно, Сашетт. - Синие глаза её задорно сверкали. - Я в твоём возрасте вообще была нецелованной…
Секунду-другую Ева полюбовалась на мои стремительно краснеющие щёки, а потом добавила:
– Но ты не переживай. Это не тот недостаток, который можно сохранить надолго.
– А ты когда впервые поцеловалась? – поинтересовалась я,и мне показалось, что улыбка Евы стала какой-то неестественной.
– В двадцать. - Голос,тем не менее, был совершенно обычным, дружелюбным и тёплым. – Ты наверняка меня перегонишь. Только помни: всё хорошо в меру.
– Даже поцелуи?
– Они – тем более!
Ева
Возвращаясь к автобусу, Ева невольно зацепилась взглядом за пёструю стайку юных девчонок, вьющихся вокруг Драго.
Неужели она когда-то тоже была такой?..
Хотя… нет. Такой – не была. Не вешалась на парней, не кокетничала , стояла в сторонке, как и сейчас. Только вот тогда она просто не умела этого, а теперь уже не хотела.
Задумавшись, Ева на секунду замешкалась на нижней ступеньке и поплатилась за это. Её буквально снёс на дикой скорости выскочивший из автобуса Дэн. Буркнул «извини» – и умчался в неведомые дали, оставив Еву потирать ушибленный бок.
– Мочевой пузырь у него, что ли, лопнул, – поморщилась она и чуть не подпрыгнула, когда позади раздался голос Драго, а по совместительству Жени Мышкина:
– Или сушняк замучил.
– Сушняк? – Ева покосилась на татуированного богатыря. - Он вроде не пил, а дрых всю дорогу. Тут уж скорее сосняк его замучил.
– Что? – Драго вытаращился на Еву, как баран на нового пастуха. Действительно – с кем она решила шутить подобным образом?
– Сосняк. От слова «со сна»… И по аналогии с сушняком… Хм. Ладно, забудь. Пойду я, на своё место сяду. А то скоро поедем.
– Да можно не торопиться, - хмыкнул богатырь, пробираясь следом за ней. - Без Дэна не уедут.
– Ничего, я пока морально подготовлюсь.
– У меня еще коньяк остался вроде.
– Спасибо, - искренне поблагодарила Ева, приближаясь к их с Драго местам. И удивлённо застыла, завидев на своём месте какую-то герлу.
Герла была блондинистой, с наглыми светло-серыми глазами и грудью третьего размера. Впрочем, у Евы тоже третий… Только она этот свой размер никогда не выпячивала. По крайней мере настолько нагло.
