– Когда зонд «Новые горизонты» отправился в полет, Плутон считали планетой. Вскоре после этого его понизили до карликовой планеты. Как вы к этому относитесь?
– Международный астрономический союз (МАС) решил сформулировать определение планет, которое ограничивало бы их количество – специально для того, чтобы школьникам не приходилось запоминать слишком много названий. Я не считаю, что это правильно с точки зрения науки. Во внешней области Солнечной системы мы видим объекты, у которых есть все характеристики планет, и мы не должны беспокоиться о том, сколько их. Мы же спокойно относимся к тому, что вокруг нас много звезд и галактик! У меня были дебаты на американском радио с одним из астрономов, который поддерживает позицию МАС в этом вопросе. Он сказал: «Моя маленькая дочка не сможет запомнить названия 50 планет». Я ответил ему: «Тогда давайте вернемся в то время, когда США состояли из восьми штатов».
– Почему определение, данное МАС для планеты, не совсем верно?
– МАС ввел критерий, что планета должна контролировать свою орбитальную зону – то есть «очищать» ее от других объектов. Но эти зоны становятся все больше по мере того, как вы удаляетесь от Солнца: зона, в которой пролегает орбита Плутона, больше, чем у всех других планет, вместе взятых. Если вы поместите Землю на орбиту Плутона, по этому определению она не будет квалифицироваться как планета.
– Вы выступили с инициативой организовать компанию Golden Spike по продаже билетов в коммерческие поездки на Луну. Как идут дела в этом направлении?
– Это большое предприятие, его цель – объединить планируемые экспедиции на Луну. Дела продвигаются медленнее, чем мы первоначально ожидали. Но это особенность не только компании Golden Spike: ни одна коммерческая компания, связанная с космическими полетами, не может похвастаться быстрым продвижением вперед. Возьмите суборбитальные полеты. Эту идею начали разрабатывать в 2004 году, и платежеспособные клиенты ожидали, что полеты в космос стартуют через несколько лет. Прошло 12 лет, и космические туристы все еще в ожидании.
– Почему вы так страстно отстаиваете коммерческое освоение космоса частными компаниями в противовес государственным инициативам?
– Государственные космические агентства являются лидерами на самом переднем крае: они разрабатывают технологии и техническое оснащение. Как правило, они первыми запускают межпланетные станции на орбиты вокруг других планет; некоторые модули даже высаживаются на них. Но у государственных агентств ограничены ресурсы. Чтобы стать по-настоящему космической цивилизацией, мы должны проникать в космос разными путями. Благодаря частным промышленным компаниям можно добиться многократного повышения эффективности.
– Как вы связаны с компанией Blue Origin, созданной основателем Amazon Джеффом Безосом для космического туризма?
– В течение почти четырех лет, пока зонд «Новые горизонты» находился между Юпитером и Плутоном, я работал консультантом в разных коммерческих космических компаниях и университетах. По просьбе Джеффа Безоса я помогал его компании Blue Origin, которая намеревалась использовать ракету-носитель New Shepard для научных и образовательных целей. Я и сам собираюсь в будущем совершить путешествие в капсуле New Shepard вместе с космическим экипажем.
– Что вы можете рассказать о своей работе с компанией Virgin Galactic?
– Я помогаю компании Virgin Galactic[6] развивать научно-исследовательское и образовательное направления. Когда я работал в Юго-Западном научно-исследовательском институте в Боулдере (штат Колорадо, США), мы разрабатывали программу суборбитальных полетов, причем компания Virgin Galactic готовила один из двух космических аппаратов для полетов; другим был космический аппарат Lynx, разрабатываемый компанией XCOR[7]. С помощью компании Virgin мы планируем осуществить три полета, чтобы провести медикобиологические эксперименты, испытать методы дистанционных исследований и поставить некоторые опыты в состоянии микрогравитации. В полетах будут участвовать три исследователя, включая меня.
– Вы также основали компанию Uwingu, которая за определенную плату позволяет людям давать названия объектам на Марсе и недавно открытым экзопланетам. Что происходит с деньгами, которые вы собираете?
– Вырученные средства мы направляем на гранты космическим организациям, научным сотрудникам и аспирантам, занимающимся космической тематикой. Мы гордимся своим участием в поддержании интереса общественности к космосу. Наша деятельность преследует три цели: держать людей в курсе космических исследований, создавать источник доходов для нашей компании и обеспечивать гранты для космических организаций и частных лиц.
– Насколько большой интерес вызывает у людей возможность присваивать имена объектам на Марсе?
– На Марсе полмиллиона безымянных объектов. За два года нашей деятельности названия получили почти 20 000 объектов. Простые люди охотно дают имена космическим объектам. Параллельно мы создаем полную карту Марса, и с участием всех желающих это происходит намного быстрее.
– МАС, который является непререкаемым арбитром в деле наименования тел в Солнечной системе и отдельных деталей на их поверхности, недавно запустил свою собственную публичную схему наименования экзопланет. Как вы к этому относитесь?
– Многие члены МАС говорили мне, что действия, предпринятые Uwingu, стимулировали их собственную активность. В галактике около 160 миллиардов планет, а на Земле только 7 или 8 миллиардов людей, поэтому планет на всех хватит.
Почему мы не видим облако Оорта?
Размер типичного объекта в облаке Оорта – порядка нескольких километров, и такой объект находится в полнейшей космической темноте. Он слишком слаб и далек, чтобы наши телескопы могли его обнаружить. Но объекты облака Оорта должны затмевать и отклонять лучи света, исходящего от далеких звезд, а эти эффекты могут помочь астрономам измерить размеры интересующих тел и расстояния до них. Мерцание из-за турбулентности в земной атмосфере делает обнаружение объектов из облака Оорта с помощью наземных детекторов невозможным, но будущие обзоры на космических телескопах смогут обнаружить их в большом количестве.
5
Жизнь звезд
Наша Галактика служит пристанищем для сотен миллиардов звезд. Не найдется и двух полностью похожих. Одни из них яркие, другие тусклые; одни голубые, другие белые, желтые, оранжевые или красные; некоторые из них огромные, другие крошечные; некоторые только что родились, а другие стареют и вот-вот умрут. Разгадка природы звездного света стала одним из величайших триумфов прошлого века, но есть много странных звезд, процессы на которых мы до сих пор не понимаем.
