— Пожалуйста, сидите, джентльмены, ведь вам нужна энергия для интервью. Я просто поставлю все на стол и пойду.
Она ослепительно улыбнулась Рэну, и ему вдруг захотелось стать моложе, симпатичнее, — возможно, чем-то средним между Харрисоном Фордом и Биллом Гейтсом, она чтобы попытать счастья с этой женщиной. Стефани Уинслоу была не просто красивой, но еще и обладала экзотической внешностью — незабываемое сочетание. Высокая, стройная, с черными кудрявыми волосами, спадавшими на плечи и сверкавшими на солнце. У нее была смуглая кожа, говорившая, что у нее в роду смешались представители разных национальностей. У Стефани были большие темные глаза и некрупные, совершенные черты лица. Двигалась она весьма грациозно на своих длинных точеных ногах, высокую шею держала прямо, а формы были ну просто завораживающими. Она излучала спокойную уверенность, заражавшую людей вокруг. Эндрю Рэн мог бы прилететь в Сиэтл только затем, чтобы увидеть ее воочию.
Она поставила кофе на стол и направилась к дверям.
— Саймон, я хочу закончить подготовку С. Э. М., а потом уйду. Джон дописал вашу речь и представит для первичного прочтения, так что мы собираемся со вкусом пообедать. Увидимся завтра.
— Пока, Стеф, — помахал ей Саймон.
— Рада была повидаться с вами, мистер Рэн, — сказала она.
Дверь закрылась с негромким щелчком. Рэн вздохнул.
— Разве она не могла бы стать моделью или актрисой? Чем вы ее тут держите, Саймон?
Саймон Лоуренс пожал плечами.
— Вы останетесь на открытие в среду, Эндрю, или уедете?
— Нет, я пробуду здесь до четверга. — Рэн потянулся к своему стакану и сделал глоток. — Мне важно увидеть церемонию. Моя статья будет в основном посвящена ей.
— Отлично, — кивнул Саймон. — А чему еще, если вы не против моих вопросов? Все, о чем мы говорили, было в газетах. Я бы добавил — с тошнотворными подробностями. «Нью-Йорк Таймс» не стала бы посылать своего лучшего мастера репортерских расследований за повторным интервью, верно ведь? Так в чем дело, Эндрю?
Рэн поднял голову, пытаясь казаться естественным.
— Ну, часть статьи будет посвящена церемонии. Я работаю над попытками вовлечения корпораций и правительства — или над отсутствием таковых попыток — в социальные проблемы урбанистической Америки. Видит Бог, как трудно отыскать что-нибудь позитивное, о чем можно написать, одни лишь программы — яркие звездочки во мгле. Вы действительно заняты делом, в то время как остальные только разговаривают.
— Но?..
— Но в последний месяц газета получила серию анонимных телефонных звонков и писем, подразумевающих, что в ваших программах существуют несоответствия, которые нужно расследовать. Мой редактор велел мне разобраться, и вот я здесь.
Саймон Лоуренс кивнул, лицо его ничего не выражало.
— Финансовые несоответствия. Что ж, понимаю. — Он изучал Рэна. — Вы, должно быть, уже проделали кое-какую работу. Что-нибудь обнаружили?
— Ничего, — признался репортер.
— Да и не смогли бы. Это даже смешно, — Саймон отпил из стакана и вздохнул. — Хотя, что еще я мог бы вам сказать, верно? Поэтому, дабы вы, Эндрю, могли с легкостью отчитаться о проделанной работе, я предоставлю вам все наши бухгалтерские книги. Я нечасто это делаю, вы же понимаете, но в нашем случае сделаю исключение. Вы, наверное, уже знаете, что у нас есть бухгалтеры, юристы и совет директоров, чтобы все дела шли как положено. И мы проводим операции высокого уровня с важными жертвователями. Ведь нам, с нашим имиджем, ничего другого и не остается.
— Мне это известно, — отозвался Рэн, выглядевший слишком смущенным, чтобы заметить скрытую критику. — Благодарю вас за разрешение посмотреть все своими глазами.
— По книгам вы увидите поступления и расходы. Все, кроме имен жертвователей. Вам ведь они не нужны, Эндрю?
— Нет, нет, — быстро помотал головой Рэн. — Меня интересует только судьба денег после поступления на счет. Хотелось бы удостовериться, что написав статью о «Фреш Старте», «Пасс-Гоу» и Тото, Бродячем Волшебнике, я не стану выглядеть идиотом, — с туповатой улыбкой выдавил он.
— Идиотом? — Саймон Лоуренс холодно взглянул на него. — Только не вы, Эндрю. Не похоже на вас. Кроме того, если выловите что-нибудь нечистое, дайте мне знать, идет? Я хочу тоже быть в курсе. Допивайте свой кофе. — Он встал. — Я позову Дженни Пэрент, бухгалтера, пусть принесет записи. Можете сидеть здесь и просматривать, сколько душе угодно! — Он взглянул на часы. — У меня в пять встреча с несколькими людьми в центре города, но вы можете находиться здесь хоть ночь напролет. Встретимся утром, и тогда расскажете, что накопали. Вы довольны?
— Более чем, — кивнул Рэн. — Спасибо вам, Саймон.
Лоуренс остановился на полпути от стола.
— Разрешите быть откровенным в этом деле, Эндрю. Вы сейчас в таком положении, когда можете изрядно навредить нам всем, запороть кучу тяжкого труда, а мне бы этого не хотелось. Самым тяжелым для меня является подозрение, будто я хочу загубить все усилия «Фреш Старта» и «Пасс-Гоу», а также людей, которые трудятся здесь в поте лица, и тех, кто дает на это столько денег, но я понимаю: невозможно проигнорировать слухи и инсинуации. Вдруг они имеют под собой основания? Проверяйте. Вы бы не работали там, где работаете, если бы поступали по-другому. Поэтому я верю, что вы сообщите мне, если что-то обнаружите. И если не обнаружите — тоже. Постараюсь дать вам все необходимое. Но при этом верю, что вы не напишете статью, муссирующую слухи и обвинения без должного основания.
Рэн с минуту изучал Лоуренса.
— Я никогда не ограничивал рамки исследований, исходя из чьих-то предложений. Но зато я и не писал статей, которые основаны на непроверенных фактах. И сейчас не отступлю от своих принципов.
— До завтра, Эндрю. — Собеседник посмотрел ему в глаза.
Он вышел и исчез в коридоре, оставив Рэна одного в кабинете. Репортер сидел на месте, потом встал и снова подошел к окну. Он восхищался Озом, восхищался его работой с бездомными. И надеялся, что не найдет ничего неправильного, о чем стоило бы написать. Надеялся, что звонки и письма окажутся просто злобными нападками уволенного служащего или экстремистов из числа «настоящих американцев». Он сам читал письма и слушал записи звонков. Возможно, за ними ничего не стоит.
Но интуитивно он чуял подвох. И опыт подсказывал: интуиция его редко подводит.
Демон дал Эндрю Рену почти час на изучение финансовых записей, терпеливо ожидая, пока тот ознакомится с общим итогом пожертвований в бюджет «Фреш Старта» и «Пасс-Гоу». Потом убедился, что коридор пуст, и проскользнул в комнату. Рэн не услышал шагов демона, он сидел спиной к двери, опустив голову к открытым журналам и пробегая глазами записи. Демон с минуту понаблюдал за ним, раздумывая, а не проще ли убить репортера, чувствуя в теле знакомый голод.
Но нет, еще не время. Да Рэн и не самый соблазнительный образчик в Сиэтле. Есть множество других.
