- Стоять! – скомандовал Мишка, когда мой обидчик протестующе дернулся, заматерился, а рубашка на его плечах натянулась и затрещала.
- Ты это мне? – прорычал, сверкая глазами и показывая оскал. – Ополоумели, черти?! Да вы у меня сейчас пластом ляжете! Все!
Мишка – красавец, не испугался. Сказал авторитетно, надвинувшись боксеру на грудь:
- Значит так, слушай сюда, здоровяк! Формат такой: я объясняю – ты впитываешь. Без вариантов, уяснил?! Будешь сопротивляться – вырублю эфиром! Нам терять нечего. У всех бригад разрешение от правительства на крайние меры, и мы сюда не махаться с тобой прибыли! Есть дела поважней!
- Да объясните вы толком, что случилось? – проявил светлость мысли боксер, хотя плечами и продолжал дергать туда-сюда. – Какого хрена вы меня в эту хламиду обрядили посреди ночи? Кто вам, мать твою, право дал?!
- Ну расскажи ты ему, Миша! – не вытерпел один из медбратьев, налегая на Халка. - Все равно к утру коньки отдаст! После такого – не выживают!
- Чего?!
Звонарев зажал боксеру нос, и когда тот хватил ртом воздух, пытаясь освободиться, проговорил с сухой жесткостью:
- Два дня назад в городе зафиксирована вспышка эпидемии бешенства. Штамм вируса уникальный и очень опасный – распространяется практически мгновенно, действуя исключительно на мужчин – владельцев собак. К сожалению, положение ухудшено тем, что против данного штамма вакцины не существует. Хватает получаса, чтобы человек полностью потерял разумный облик и стал крайне опасен для общества. Проверяем всех владельцев овчарок, и у тебя, парень, явно проблемы!
- Бред! Да я здоров, как бык, а мой пес полностью привит! Он и мухи не обидит!
- Ты уверен?
- Гав-гав-гав!
Амур давно выскочил из кухни и нервничал. Если бы не ошейник, в который я крепко вцепилась, кому-то из ребят наверняка бы досталось, а так все обернулись и увидели злую немецкую овчарку, морда которой была по уши в белых хлопьях.
В новом доме явно происходило что-то странное и непонятное. Юный Амур заметно нервничал, и из его пасти, испачканной взбитыми сливками, в гостей вместе с лаем полетела слюна.
- К стене! – скомандовал Мишка Халку. – Снять штаны!
Штанов на Халке не было, а вот задница у Егора Беркутова, когда парни уперли его носом в стену, оказалась очень даже крепкой. А если честно, то офигенной – я такие только в кино видела. Правда, в кино не очень приличном. Мышцы, словно вырезанные из камня рукой скульптора.
Тьфу! Что за мысли у меня!
- Саня, шприцы готовы? – оперативно бросил Мишка поверх плеча медбрату, и тот доложил:
- Конечно, шеф!
- Гони! Десять кубиков антиозверина! И намордник приготовь на всякий случай, с хлороформом!
- Для пса, шеф?
- Для хозяина!
Хозяину команда не понравилась, рубашка на плечах затрещала, но он стоял стоически и даже рыкнул:
- Я против! – однако не дернулся. Внешний вид Амура впечатлил беднягу сильнее, чем появление в нашей квартире бригады врачей.
И я его понимала. Да что там! Если бы сама не знала про тортик – в миг бы поверила!
- А кто тебя спрашивает, псих? Ты теперь угроза для планеты! Сейчас отловим всех «счастливчиков», и на карантин! – Мишка вскинул голову и подмигнул мне. Снова скомандовал боксеру: - Да расслабь ты булки, здоровяк, а то иглы гнутся! Не переживай, вырубим по-тихому!
- Что будет с моей собакой?
- Пока изолируем в квартире, а дальше не наша забота. Все! Грузите на носилки, ребята!
- Стойте! Его нельзя здесь оставлять!
- Грузим!
Но каким бы ни был боксер крепким, а против четырех мужиков, да еще и находясь в смирительной рубашке, не попрешь. Сочные ругательства перекрыл кляп (вот и славно, нечего соседей пугать!), и последний взгляд Халка с носилок – злой и кровожадный – был обращен на меня и не сулил ничего хорошего.
Я прижала к губам пальчики и помахала соседу на прощание. А то, что при этом я широко улыбалась – не считается. Ведь на дворе Новый год, и у одной Феечки вновь отличное настроение!
Ребята вышли из квартиры и все стихло. Даже Амур перестал лаять – поднял ко мне голову и наклонил морду в ожидании: мол, дальше-то что будем делать?
Я не знала. Молчала, отчасти и сама находясь в изумлении от произошедшего. Молчала, молчала… А потом, не выдержав, как расхохоталась! Да так, что остановиться не могла!
Ну и Звонарев! Ну и выдал! Ах-ха-ха!
Все это время, пока бригада Мишки обрабатывала боксера, его подруга Владислава – девица с фигурой и ростом валькирии – сидела в темной гостиной тихо, как мышь. А сейчас прошмыгнула мимо, влезла в сапожки и пальто, зыркнула на меня, как на ненормальную, и выскользнула в дверь, захлопнув ее за собой.
Смылась с чистыми руками, так сказать, с места инцидента. Вот и скатертью дорога!
Мишка позвонил через пять минут – сказал, что они довезли боксера до конца квартала, объявили отбой тревоги, и высадили Тарзана у ближайшего перекрестка.
- Босиком? – я изумилась. – В одних трусах?!
- В каких трусах, Феечка? У нас не бутик. Ну, не с себя же снимать?! – хохотнул Звонарев. – Как был в простыне, так и отпустили.
- С ума сойти! Мишка, он же замерзнет!
- Кто? Твой Халк? Не смеши! Мы ему дали спирта глотнуть – только согреется! А будет буянить, ты снова нас вызывай! Еще разок прочистим ему мозги магнезией и прокатим с ветерком!
Я рассмеялась.
- Обожаю тебя, Звонарев! Не понимаю, как такое сокровище и до сих пор никто не прибрал к рукам! Тебе же цены нет!
- Знаю! Ты подумай насчет приглашения, Наташа. А вдруг у тебя получится?
- Исключено! У меня не получится, Мишка, устала я от экспериментов. Но я все равно тебя обожаю!
Я попрощалась с другом, положила телефон на полку и повернулась. Посмотрела на такую тихую и «мою» квартиру.
- Нет, ну красота же! – выдохнула в голос в полной тишине, раскинув руки. – И больше никаких боксеров! Нигде!
- Гав! – скромно не согласился со мной Амур, но я строго наставила на пса палец.
- А вот тебя, обжора, я еще подумаю – прощать или нет! У кого-то нет совести, так вероломно взять и сожрать мой торт!
- Гав! – снова подал голос пес и тоскливо посмотрел на дверь. Вздохнув, я пожала плечами:
- Ну нет у твоего хозяина ключей от квартиры, а я-то тут причем? Это же не я за ним дверь захлопнула. Пусть побегает, спортсменам полезно! Да они вообще так характер закаляют, понял?!
Если Амур и понял, то коротким умом. Завертелся у ног, заметался по прихожей.
Вот ведь собаки – не то, что люди! И хотела уйти, а глядя на Амура осталась ждать.
