Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Извините. – Она стаскивает шарф, чтобы прохладный воздух холодил шею, и снова смотрит на администратора зала. Хмурится, снимает перчатки и пальто – тянет время. Подскакивают сотрудники и забирают у нее одежду. – Спасибо.
Теперь легче дышать, не так жарко, кожа не такая липкая, теперь она соберется с мыслями и… «Макс» – написано у него на бейджике.
– Простите, – снова хмурится она, – что вы спросили?
– Я спросил ваше имя, – любезно отвечает он, – либо имя, указанное при бронировании столика.
Ничего не приходит на память. То есть абсолютно.
– Ну… я указала свое имя, – отвечает она, пытаясь выиграть время.
– Как же вас зовут?
– Столик на восемь часов. – Она смотрит на часы. Вопреки всему опоздала она всего на пять минут.
– На сколько человек? – помогает он.
– На двоих, – отвечает она уверенно, хотя, конечно, запамятовала, кого пригласила поужинать.
Она крепко зажмуривается. Нет, не помнит. Как же так? Она должна. Она вспоминает свой дом, троих детей, работу, офис, свой стол в углу, туфли на высоких каблуках, которые снимает в конце рабочего дня и оставляет под столом. Это проверенная, надежная обувь, которая подходит ко всей ее одежде. Хотя это не важно, все равно никто не видит ее ниже пояса – она целый день сидит за столом и говорит по телефону. Часто она вообще не надевает туфли. Она вспоминает своих коллег, проигрывает в голове их разговоры, представляет себе их рабочий день. Может быть, если представить, как они с ней говорят, всплывет ее имя?
«Сделайте это, пожалуйста, позвоните, пожалуйста, будьте так добры…»
Нет, она не слышит своего имени.
Она снова мысленно перемещается к себе домой. Ее трое мальчишек – мама, мама, мама. Дома она Мама.
– Может, я заказала столик на имя Мама?
– Боюсь, что нет, – смеется Макс.
– Тогда подскажите мне. – Она наклоняется над стойкой, чтобы заглянуть в журнал бронирований, но его ладонь закрывает от нее страницу, и она инстинктивно подается назад. – Ой, простите.
Она представляет себе своего мужа. Муж у нее красавчик. Как он ее зовет? Милая, детка, малышка. А если подходит к ней сзади, когда она стоит на кухне у стола и делает бутерброды на обед, говорит: «Эй, секси».
Она улыбается.
– Послушайте, у нас заказаны три столика на восемь часов, – пытается помочь Макс, – пока пришел один человек. Может быть, вы его знаете?
Они выходят в зал, и при их появлении встает какой-то мужчина, сидящий за столиком один. Макс с улыбкой уходит, а подскочивший официант любезно предлагает ей стул. Она приветствует джентльмена натянутой ухмылкой, пытаясь вспомнить его, отчаянно шурует в подвалах своей памяти, в самых темных углах, под завалами. С виду этот лысеющий мужчина лет на двадцать старше, чем она, он хорошо одет – его костюм не особенно модный или новый, но чистый и опрятный. Она подходит, вцепившись в сумку и внимательно глядя ему в лицо в поисках знакомых черт.
– Здравствуйте.
– Это я, Ник, – говорит он и протягивает ей руки, будто преподносит дары.
– Ах Ник, я… – Она нервно смеется и умолкает.
– Карен, конечно, – заканчивает он. – Садись, садись.
– Карен, – повторяет она, словно перекатывая это имя на языке, стараясь понять, подходит ли оно ей. Она не уверена, но в памяти по-прежнему пусто. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить, если этот мужчина, который явно с ней знаком, говорит, что она Карен?
– Извини, что я опоздала, – говорит она, – на входе была небольшая путаница со столиками.
– Ах, не извиняйся. Это я не выдержал и прибежал раньше времени. Я так волновался! Как я рад видеть тебя!
– Сколько же лет прошло? – спрашивает она, пытаясь представить его молодым человеком, которого она и впрямь могла знать.
– Лет? Три месяца! Конечно, мы могли бы встретиться раньше, но это моя вина. Я стал такой нервный после смерти Нэнси, что порой боюсь выйти из дому.
– Нэнси… – она пристально глядит на него: в лице явно читается горечь утраты, – твоя жена?
– Нэнси была моим самым большим другом, – печально отвечает он со слезами на глазах. – Ах, меня ведь предупреждали, чтобы я не говорил о ней.
– Нет, говори! – просит она. – Это совершенно естественно. – Она порывисто берет его за руку через стол.
– Спасибо! – Свободной рукой он достает из кармана платок и промакивает глаза. – Правило номер один на свидании: не говори о своих бывших, – он горько улыбается, – а я его нарушил.
Она настораживается, цепенеет и осторожно, точно тайком, не желая, чтобы он заметил, убирает руку. Это свидание? Сердце тяжело стучит. А как же ее красавчик-муж? Она вспоминает его лицо: «Эй, секси». Неужели она ему изменяет? И ничего не помнит?
– Найджел, – говорит она, прерывая его рассказ о последнем обещании Нэнси на смертном одре.
– Ник, – поправляет он и глядит на нее довольно прохладно.
– Ник, да, конечно, я имела в виду Ник. – Ах, какая жалость, что Макс стоит у стойки администратора спиной к ней и листает журнал бронирований. Она надеялась привлечь его внимание. Кстати, в телефоне должны быть сообщения на ее имя. Она открывает сумку и начинает там копаться в поисках телефона.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Ник.
Телефона нет. Она забыла его дома или оставила в такси. Дома, вдруг вспоминает она. На полочке в ванной, рядом с горой ее косметики и зубными щетками. Хоть бы нянька догадалась позвонить ей в ресторан в случае чего. Но если администратор назовет ее имя, разве она поймет, что это звонят ей? Какая незадача! Она снова смотрит на мужчину, с которым у нее якобы свидание.
– Найалл…
– Ник, – хмурится он.
– Точно, Ник. Ник, ты чудесный человек, но мне кажется, что я тебе не подхожу. Нет, я уверена, что не подхожу. Скорее всего, я вообще не Карен.
– Не Карен?
– Нет. В настоящий момент я переживаю нечто вроде кризиса идентичности. Пожалуйста, не обижайся. Мы когда-нибудь раньше с тобой встречались?
– Нет, не встречались… – говорит озадаченный Ник. – Ты отправила мне фотографию по электронной почте, хотя должен сказать, что в реальности ты выглядишь намного моложе. Обычно бывает наоборот.
Тут в сопровождении Макса в зал входит какая-то страшно возбужденная и расстроенная женщина, которая громко жалуется на дорожную аварию и пробки. Макс, вытаращив глаза, указывает на их столик, и губы его беззвучно произносят: «Карен».
Тогда она встает, а Ник с удивлением спрашивает:
– Ты уже уходишь?
– Ник, ты очень славный. Желаю тебе найти свое счастье. – Она наклоняется, чтобы обнять его на прощание, и шепчет: – Никому не рассказывай эту историю о последнем предсмертном желании Нэнси.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
