Когда я только накопал про него все это дерьмо, хотел Лизе показать. Ударить желал побольнее. Чтобы видела, какой у нее «прекрасный» муж. А потом подумал: может она его так же, как те дуры любит? Что Витек ее любил еще со школы, я знал. Этот дурак даже пару раз драться со мной из-за Лизки хотел, но силенками не вышел. Быстро получал от меня и сваливал. Один раз напился Левшин и по душам со мной говорил. До сих пор смешно становится: чуть не со слезами на глазах умолял отдать Лизу ему. Он, видите ли, без нее жить не может, нужна ему, все мысли о ней. Рассказал, что уже решил, как пройдет их свадьба, первая брачная ночь… Я ему тогда за ночь так всыпал, что он две недели дома просидел с синяками…
У меня фотографии были, на которых он с другими. Я тогда долго собирался, чтобы пойти к ней. Решился. К дому подошел, а они у подъезда. Она смеется. Он большой букет роз держит. Счастливые… И правду — любят друг друга. Значит со мной игра была? Испугалась влияния моей семьи, а может. Наоборот, воспользоваться этим решила? Бедная сирота поднявшаяся за счет богатого мужа? А, когда поняла, что ничего не выйдет, сбежала к другому…
Я после того дня несколько дней из пьяного угара не вылазил. Подкараулил Витька ночью, когда он пьяный от очередной давалки возвращался и чуть не зарезал. В спину шел ему дышал. Мечтал увидеть его захлебывающимся кровью, но не смог… на миг ее заплаканное лицо представил. Не убийца я, не монстр.
И сейчас я рыскал в поискал гниды по всем адресам его баб, но убивать не хотел. Он сесть должен, надолго, на всю оставшуюся жизнь. Друзья в органах помогут. Вот только найти бы его!
Все эти дни к Лизе и Ване я не ездил. Нельзя! Если к ним вернусь, забуду про поиски. Вместо этого к Алисе ездил. Мы разговаривали с ней обо всем и не о чем. Иногда просто молчали. Про избиение я не спрашивал, да и она не говорила. Старались обойти эту тему стороной. Алиска и я разные люди, которых ничего не связывает….
Измученный безрезультатными поисками я, наконец, решил хоть глазком посмотреть на Лизу. Жаждал прикоснуться к ней и завершить начатое на кухне тогда. Поговорить нормально и предложить уйти ко мне… Цинично бросать избитую жену, но мы с ней чужие. Моя жизнь рядом с другой женщиной.
По пути заглянул в больницу. Жена словно почувствовала, что я ухожу от нее. Схватила меня за руку и сжала ее крепко. Смотрит глазами, полными слез, и шепчет, как молитву:
— Максим, родной мой, не бросай меня, не уходи…
— Алиска, — я попытался вырвать у нее руку, но она не отпускала, — ты чего?
— Я же чувствую, что ты бросить меня хочешь ради нее… Ты до сих пор ее любишь, знаю. Сколько раз ты меня ее именем называл, я все терпела. Не уходи! Заклинаю! Ну зачем она тебе? Она же снова боль причинит!
— Не тебе решать! — вырываю все таки руку.
— А о сыне ты подумал? Что ему скажешь? Променял мать на чужую тетку?
Отворачиваюсь от нее, не обращая внимания на крики. Но последние слова Алиски режут по сердцу острым лезвием.
— Максим, — снова молит она, — не рушь семью. Я изменюсь, стану такой, какой захочешь. Я смогу еще родить тебе… Ради сына, не бросай меня.
Молча вышел из палаты. По больному ударила, сука. Знает, как я сына люблю. Для него все сделаю. Вот и бьет. У отца моего научилась. Сажусь в машину и номер Нины Григорьевны набираю. Она быстро отвечает:
— Максим, у вас все нормально? Как Алиса себя чувствует? — интересуется женщина.
— Все хорошо, она идет на поправку. Вы там как?
— Мы с Ваней чай пьем. А Лиза пошла переодеваться.
— Дайте мне с ним поговорить.
Через несколько секунд возни слышу довольный голос сына:
— Привет, пап.
— Привет, сынок.
— А ты скоро приедешь?
— Скоро, сегодня.
— А мама?
— Вань, мама пока не может, — говорю спокойно.
— Почему? — слышу, как ребенок начинает хныкать. — Я к маме хочу… Мамааа…
Теперь в трубке отчетливо слышен плачь…
— Максим, — трубку перехватывает Нина Григорьевна, — ты приезжай скорее. Дети без родителей не могут расти.
— Хорошо.
Она отключается. А мне дышать трудно становится. Тело будто между тисков зажимают. Еще час назад я был уверен в своей жизни. Знал, что сегодня буду засыпать со своей женщиной, а теперь? Как мне объяснить маленькому человечку, что папа и мама больше не вместе? Как рассказать, что он будет теперь жить с кем-то одним, а другого изредка видеть? Мы ставим свои интересы и желания выше своих детей, не обращая внимания на то, что калечим сами судьбы деток.
Не правильно так. Мой сын не должен расти без одного из родителей. У него будет семья с папой и мамой! Сам наступаю себе на горло. Загоняю в самую глубь себя все мысли о Лизе, но они ядовитым плющом обвивают меня изнутри, отравляя все.
Еду по привычному маршруту. Клуб, выпивка… но внутри все горит от боли. Мне она нужна, Лиза, чтобы потушить этот пожар. Залечить меня. Я уже принял решение.
А ноги все равно к ней несут. Сажусь за руль, игнорируя возгласы охраны. Доезжаю до дома. Неуверенным шагом подхожу к двери ее комнаты. Все вокруг пахнет Лизой. Дышу и не могу надышаться… То, что сейчас сделаю, мерзко и отвратительно, но мне необходимо ее тело.
Лиза спит. Хватаю ее за руку и дергаю на себя. Она пытается сопротивляться. Но я груб. Насилие не входило в мои планы. Это единственное решение, которое пришло мне на ум. Поступив так, я навсегда стану отвратителен ей и себе. Общего между нами уже никогда не будет, только эта мерзость.
Собираюсь быть грубым и не могу… ухожу. Падаю на кровать, не раздеваясь, так и сплю до самого утра.
Утро вечера мудрее. И мой ночной поступок кажется мне бредом больного человека. А решение было на поверхности.
Просто убрать Лизу из своей жизни я не смог. Если она останется в городе, то я приеду к ней все равно. Придумаю любой тупой предлог, чтобы увидеться. Приползу и буду у двери ее сидеть. Поэтому приказываю ей покинуть город. Унижаю ее специально, чтобы возненавидела меня, презирать начала… А она вместо этого просит оставить ее. И что мне делать? Чуть не бросился к ней. На колени хотел упасть, обнять, прижать, сказать, что люблю до сих пор ее… Нет, слишком поздно.
Давно не чувствовал себя так погано, как в тот момент, когда Ванька с Лизой прощались. Думал пошлю все к чертям, но выдержал. Ванька был безумно счастлив, оказавшись дома и увидев маму, которую на день отпустили из больницы. Он сразу залез к ней на кровать. Алиса обняла его и заплакала. А я вышел, чтобы им не мешать.
То, что я сам повезу Лизу, решил сразу. Но привозить ее на набережную, в мои планы не входило. Это было спонтанное решение. Понимал, мы прощаемся навсегда, больше я ее не увижу. Не прикоснусь, не вдохну ее запах, не услышу смех Лизы… Буду всю оставшуюся жизнь существовать, а не жить. Просыпаться каждый раз, думая о ней. Заполнять каждую свободную минуту дня чем угодно, только чтобы голова не думала. А ночью, после секса с нелюбимой женщиной, безмолвно выть от тоски и боли. Иногда, как можно реже, приезжать в чужой город, где будет жить Лиза, и смотреть на нее. Любоваться такой желанной и такой недосягаемой для меня женщиной… Как будто в насмешку из магнитолы донеслось:
