Все, все оказалось напрасным. Она уезжает. А он остается счетырьмя щенятами, которые в скором времени разнесут его чудесный дом в пух ипрах, поставив крест на робких попытках хозяина обрести семейное счастье.
Ни одна здравомыслящая женщина не пожелает войти в дом, гдеверховодит собачий выводок. Окружить себя сворой — вот гарантия от всехзлоключений опрометчивого брака. Если Гарри хотел именно этого, то он преуспел!
В очередной раз Гарри любовно посмотрел на мерно сопящуючетверку. Он никогда не планировал заводить животных. Но когда увидел любимоевеснушчатое лицо, умильно склоненное к щенкам, то тотчас в один миг все длясебя решил. Он оставит щенков — не одного, даже не двух, а всех.
Он всегда корил себя за импульсивность, но сейчас, глядя наДейзи, Рози, Поппи и Циннию, вспоминая веснушки и сине-фиолетовый взглядлюбимых глаз, он еще не жалел о своем решении.
Гарри поднялся и принялся прохаживаться по кухне, совершаясложную умственную операцию. Ему было нужно отделить поверхностные эмоции отглубоких чувств, желания и предположения от фактов. Гарри заставил себяпредставить свою повседневную жизнь в условиях, когда не будет видеть Джинупять дней в неделю с утра и до вечера. Он тщательно обдумывал, что реальнопотерял с ее увольнением. Ведь вполне возможно, что она была ему так милаименно на своем месте в офисе, а отнюдь не как потенциальная хозяйка его дома.
Но, вдумываясь в такие нюансы, Гарри еще больше себязапутал.
Лишь одно обстоятельство оставалось для него несомненным.Когда он ненадолго закрывал глаза, перед мысленным взором оказывались рыжиелоконы, озорные веснушки, фиалковые глаза, сдержанная улыбка, умный взгляд...
Если счастье и покой, которые ему дарят мысли о Джине, иесть любовь, то он ее любит. И любит давно.
Глава 10
Пробудившись после ночи, Джина не почувствовала себяотдохнувшей.
Это была последняя ночь в ставшем родным доме. К вечерупредстояло его покинуть. Она не могла отделаться от мысли, что смотрит на всепрощальным взглядом. Это добавляло тоскливости к, увы, и без того подавленномунастроению. Ей приходилось усмирять свою излишнюю слезливость.
Накануне она скребла и чистила дом, упаковывала вещи,прерываясь лишь для того, чтобы перекусить и поговорить по телефону с сестрами Брионии Маргарет. Как и обещала, к вечеру она собралась на ужин к родителям, хоть ипредчувствовала, что это дурно на нее подействует. Так и случилось.
У всех на лицах читалась боль сожаления. Семья, казалось,смирилась с ее решением. Но от этого было лишь тяжелее, поскольку ей недовелось отстаивать свою идею. Она просто чувствовала себя обреченной поступитьтак, как сама задумала. Тем более что отец четко высказал одобрение — нестолько желанию дочери переехать в Лондон, сколько ее решимости. И как послетакого возможно отступиться, даже если отец и сказал это лишь с целью моральноподдержать дочь в трудный для нее момент? Мама же была готова расплакаться,провожая Джину после ужина, как будто дочка отправляется в Австралию или наЛуну, а не в Лондон. Прощаясь, мать обещала позвонить утром.
Вернувшись в свою квартирку поздно вечером, Джина уже неузнала своего дома.
Ее личные вещи стояли в прихожей, упакованные в чемоданы исумки. А мебель уже ждала новых жильцов. Она спала на своей постели словно вгостях, чутко и урывками. А проснувшись, стала слепо смотреть в потолок.
Она уже в детальной последовательности мысленно прокрутиласвой отъезд: то, как снесет вещи в свою надежную маленькую машинку, в последнийраз обойдет дом, проверив, ничего ли не забыла, отдаст ключи новым съемщикам,сядет за руль, пересечет с детства знакомую часть города, вырулит на загороднуюдорогу и станет приближаться к большому фантастическому городу... К городу, ккоторому она ничего не чувствует, помимо пиетета, к городу, в котором ей ничтоне напомнит о странной и пугающей любви.
Супружеская пара, претендовавшая на ее квартиру, обещалаявиться в одиннадцать с арендатором. Следовало сдать квартиру в лучшем виде. Заэто Джина нисколько не волновалась. Она всегда была аккуратной, теперь же сталадо дотошности щепетильной. Даже при самой строгой инспекции жилье будетпризнано идеальным.
Джина села на край постели. На вешалке висел костюм, которыйона планировал надеть в дорогу, на прикроватной тумбочке, как и в ваннойкомнате, оставались еще вещи, которые следовало упаковать.
Девушка взяла щетку для волос и принялась неторопливорасчесывать медные локоны, мерностью действия приводя и сбивчивые мысли впорядок.
Она знала, что может подолгу не думать о Гарри, если чем-тосерьезно занята. В работе она отрешалась от всего. Однако она знала и то, чтостоит ей о нем вспомнить — и боль уже не унять.
Гарри не позвонил накануне. И она глубоко переживала это,втайне надеясь на какое-то сказочное разрешение этой сердечной проблемы.
Но если он позвонит теперь, когда Джина практически стоит напороге дома, то она не сможет простить ему этого никогда.
Вздохнув, она отложила расческу, глядя на окно, в котороеслабо проникал утренний свет, скрадываемый муслином штор.
Глупо ждать от него звонка, подумала Джина, поднимаясь спостели. Разве только захочет сказать последнее «прощай»...
Гарри Бридон - этот так и не повзрослевший взбалмошныймальчишка, он мог позволить себе любую выходку: менять женщин по дням недели,завести не одного щенка, а сразу четверых, смущать серьезную девушкуфривольными предложениями, попытаться удержать ее ради каприза, когда она навсе решилась. И стоит ли ей, зная это, ожидать от него зрелых обдуманныхпоступков настоящего мужчины, который живет завтрашним днем?
Джина обожала Гарри, но не могла закрыть глаза на егонедостатки. В своем чувстве она ловила себя на сходстве с любящей матерью,которая бесконечно предана своему нежному, но бестолковому дитяти. Джина несчитала такую любовь жизнеспособной, потому и купила себе билет в новую жизнь,надеясь вырвать Гарри, этого очаровательного большого младенца, из своегосердца.
В этом она видела единственно верное решение. Хотя многовсяких сценариев перебрала в уме, с тех пор как распознала в себе эту любовь.Она даже имела бесстыдство раздумывать о том, чтобы стать любовницей сынабосса. Но очень скоро отсекла эту идею. Несмотря на свою реалистичность, такойсценарий категорически противоречил ее душевному складу.
Тогда она принялась раздумывать над тем, как бы обратитьвнимание Гарри на силу и глубину своей любви, внушить ему, что они могли быбыть по-настоящему счастливы вместе. Но стоило увидеть этого улыбчивоголовеласа с очередной пассией, желание открыться ему тотчас испарилось. Он быпросто не понял, зачем менять всех женщин мира на одну привереду.
Джина размышляла, как, отвечая на его знаки внимания,уступая в малом, не перейти черты и в то же время повлиять на его намерения ипоступки. Но в этом было что-то вовсе коварное.
