— Но Вурл, — возразила Белка. — Он же слушается меня…
— Слушается! — передразнил ее знахарь. — Попробуй приказать медведю встать на задние лапы и станцевать, посмотрим, как он тебя послушается.
Белка промолчала.
— Твоя сила здесь, — Оолф постучал себя пальцем по виску. — В голове. Так учись ею пользоваться.
Знахарь принялся ворошить костер.
— Тебе предстоит долгий и трудный путь, — сказал он. — Слишком много опасностей тебя ждет. Ты храбрая, но придется стать храбрее. Ты сильная, но нужно быть сильнее. И в этом я не могу тебе помочь… Я не могу дать тебе силу. Больше, чем у тебя есть, — не могу.
Пламя костра заметалось, словно от порыва ветра. Но воздух в пещере по-прежнему оставался неподвижным.
— И будь осторожна, маленькая Белка, — сказал Оолф. — Опасности ждут тебя впереди, и они идут за тобой по пятам.
— Опасности? — Белка вздрогнула.
— Кое-кто очень хочет заполучить предмет, который у тебя есть.
— Призрак! — воскликнула Белка. — Я видела — высокий прозрачный человек. Я заметила его в пещере, а потом он шел за мной до равнин.
— Призрак? — Старик дернул себя за бороду. — Нет, девочка моя, не призрак. Как и ты, он состоит из плоти и крови.
— Кто же это? Оборотень? — Белка осеклась.
Оолф пожал плечами.
— Может, и оборотень, но точно не человек. Такие, как он, всегда жили рядом с людьми. Тот, кто учил меня, рассказывал, что раньше на небе было две луны. Прозрачные люди жили в огромном селении с каменными шалашами. Много зла они совершили, и души их стали чернее сажи. Тогда собрали они свои злые души и отправили на небо, на вторую луну. Но та не выдержала груза, упала на землю и разлетелась на тысячи кусочков. Так погибло каменное селение, а прозрачные люди разбрелись по земле. Они бродят и до сих пор, ищут осколки той самой луны. Всё надеются собрать их вместе и вернуть свои души… А твой предмет — один из этих осколков.
— Осколок луны? — удивилась Белка. — Разве он не воплощение Хранителя рода?
— Пфф… — Оолф шумно выдохнул в бороду. — Конечно, воплощение. С чего ты взяла, что одно не может быть еще и другим? Посмотри на костер… Видишь огонь — он и свет, и тепло, и дерево, которым был, и зола, которой станет.
Пламя скрыло старика. Охотники на стене снова преследовали мамонта, потрясая длинными копьями.
— Или взгляни на себя, — сказал Оолф. — Ты маленькая девочка без имени и рода. Но разве это все? Пойми — кто ты еще. Кто ты на самом деле.
Голос старика вдруг изменился. Стал сильнее и мягче, словно знахарь внезапно помолодел.
— Эй! Барышня? Вы живы или как? То есть, если вы живы, не могли бы вы успокоить своего медведя? А то у меня есть опасения, что он хочет меня сожрать…
— Что? — Белка уставилась на знахаря.
Старик широко улыбался. Неизвестно откуда у него в руке появилась деревянная плошка. Подняв ее, Оолф плеснул в лицо Белке ледяной водой.
Белка зажмурилась и открыла глаза.
ГЛАВА 8ГОВОРЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК
Медведь действовал Виму на нервы. Умнейшее животное, ага. Зверь оказался не умнее морской свинки, которую Вим в детстве держал в аквариуме. Та тоже не понимала даже простейших команд, лишь таращила глаза, да возмущенно пищала, требуя еду. Точно так же медведь смотрел на Вима — зверь определенно был голоден.
Он был огромным. Медведи, которых Вим вдел в цирке, казались карликами по сравнению с этим зверем. Здесь же… Сила и мощь. Если б медведь поднялся на задние лапы, то высотой был бы не меньше трех метров. Когти как кинжалы; в оскаленной пасти поблескивали клыки длиной с палец; черная шерсть висела грубыми космами. Настоящее первобытное чудовище — такое откусит голову и не заметит. На его фоне девочка, которая лежала у лап зверя, казалась крошечной, как Дюймовочка.
— Ну хорошо, — сказал Вим. — Я даю тебе две банки тушенки и банку копченых сардин. Идет? Еще у меня есть консервированные ананасы, но ты, поди, не знаешь, что такое ананасы?
Вим задумался.
— Думаю, про тушенку ты тоже не слышал. Но она тебе понравится. Чес-слово!
Медведь рявкнул. Должно быть, его рык слышно на километры. По спине побежали мурашки.
— Да ладно тебе! Отличная сделка. У тушенки срок годности до две тысячи двенадцатого года. Получается, она не испортится еще… Очень долго. Твои потомки к тому времени уже вымрут.
Вим прикусил язык. Может, не стоило говорить медведю, что у его вида нет будущего? Еще обидится.
Медведь сверлил Вима блестящими черными глазками. Девчонка у его лап пошевелилась и тихо застонала. Лицо ее скривила гримаса боли, но глаза оставались закрытыми. Вим подался вперед; медведь зарычал — звук походил на рев мотоцикла без глушителя.
— Слушай, — сказал Вим, поднимая руки. — Я хочу ей помочь. Я не врач, но умею оказывать первую помощь. А ты пока перекусишь, а? Отличная тушенка — соглашайся.
Медведь опустил голову и толкнул девчонку носом. Бережно, словно собственного детеныша. Взгляды, которые он бросал в сторону Вима, были весьма красноречивы — мол, подойди ближе, и познакомишься с моими когтями. А подобного знакомства Вим хотел избежать.
Девчонку он нашел случайно.
Вим путешествовал по реке, сплавлялся на плоту вниз по течению. Конкретной цели у него пока не было. До этих мест он добрался недавно и еще не успел толком осмотреться. А как говорил Чеширский Кот, если все равно, куда хочешь попасть, то все равно, куда идти. Река же — проверенный и надежный проводник; рано или поздно она должна вывести к людям.
Плот он делал три дня. Получился совсем не шедевр кораблестроения, из неряшливо отесанных сосновых бревен, тяжелый и неуклюжий. Не «Арго», как ни крути. Но плот оказался крепким и отлично держался на воде. Вим закрепил руль, поставил на корме шалаш из лапника и оборудовал место для очага. От мысли установить мачту он благоразумно отказался; Вим умел управляться с парусом, но, чтобы его сделать, пришлось бы раскроить спальный мешок. Пойти на это Вим не мог.
Свой корабль он нарек «Приключение». За неимением шампанского Вим швырнул в плот котелком с водой, после чего оттолкнул плот от берега и доверился течению.
Сутки он просто плыл, отдыхая, играя себе на гармонике и перечитывая «Гекльберри Финна» — лучшую книгу для путешествий по реке. Места были дикие, но на иное Вим и не рассчитывал. Хотя он забрался далеко в прошлое, мир вокруг вовсе не выглядел юным. Наоборот — от него веяло древностью, седой и могучей. Лес вплотную подступал к реке, и плот плыл по зеленому туннелю. Вим любовался гигантскими деревьями и огромными валунами, принесенными ледником. Один раз он заметил лося, вышедшего на берег. Зверь был под стать лесу — нескладный гигант с рогами под два метра и шкурой цвета сосновой коры. Заметив плот, лось трубно взревел, вспугнув семейство длинношеих уток. В ответ на приветствие Вим сыграл на губной гармошке куплет «Norwegian Wood», правда, лось не особо впечатлился.
