Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Как и в любой хорошей финансовой пирамиде, в основание постоянно нужно набирать народ. Как и в схеме Социального страхования, существует большое количество людей, которые коллективно платят за кого-то другого. Доить этих добрых самаритян — всего лишь назначение моей личной сети социальной безопасности.
«Схема Понзи» — неподходящий термин, но это первое, что приходит на ум.
Горькая правда заключается в том, что снова и снова, каждый вечер мне приходится пробежать телефонный справочник и найти хорошее заведение, куда можно пойти и почти умереть.
Я провожу здесь Телемарафон Виктора Манчини.
Такое не хуже, чем правительство. Только люди, которые подписывают счета в системе пособий Виктора Манчини, не жалуются. Они гордятся. Они на полном серьёзе хвалятся об этом перед своими друзьями.
Такой обман не оставляет никого обделённым: тут лишь я во главе и люди, которые выстраиваются в очередь, чтобы купиться на него, обхватив меня сзади руками. Добрые щедрые люди, полные жалости и сострадания.
Опять же, я ведь не трачу деньги на азартные игры или наркоту. Да я даже порцию-то никогда не могу доесть. На полпути каждого дежурного блюда мне приходится браться за дело. За своё бульканье и дёрганье. И даже после такого — некоторые люди никогда не объявляются с деньгами. Некоторые на второй раз уже не утруждаются вспомнить. А через какой-то срок — даже самые щедрые люди перестанут присылать чек.
Часть когда рыдаю, когда меня обнимают чьи-то руки, а я плачу и ловлю ртом воздух, — эта часть с каждым разом даётся всё легче. Труднее и труднее в рыданиях становится тот момент, когда нужно остановиться, а я не могу.
В телефонном справочнике ещё не перечёркнутой осталась кухня фондю. Есть ещё тайская. Греческая. Эфиопская. Кубинская. Есть ещё сотни заведений, куда я не ходил умирать.
Чтобы увеличить приток денег, приходится каждый вечер создавать сразу двух-трёх героев. Иногда вечером приходится отправиться в три или четыре заведения, пока наешься полностью.
Я артист большой сцены, который даёт по три концерта за вечер. «Дамы и господа, мне нужен доброволец из публики».
— Спасибо, да хрен вам «спасибо», — хочется сказать своим умершим родственникам. — Лучше уж я сам сделаю себе семью.
Рыба. Мясо. Овощи. Сегодня, как и в любой другой вечер, самое простое — взять и закрыть глаза.
Поднимаешь палец над раскрытым телефонным справочником.
«Поднимитесь сюда и станьте героем, дамы и господа. Поднимитесь сюда и спасите жизнь».
Роняешь руку — и пусть за тебя решает судьба.
Глава 13
Спасаясь от жары, Дэнни стаскивает свою куртку, потом свитер. Не расстёгивая пуговиц, даже на вороте и рукавах, стягивает рубашку через голову, выворачивая её наизнанку, и теперь его руки запутаны в красную клетчатую фланель. Одетая под низ футболка собирается в подмышках, пока он борется с рубашкой, пытаясь стащить ту с головы, — а голый живот у него на вид впалый и прыщавый. Несколько длинных вьющихся волос произрастает между крошечных точек его сосков. Соски выглядят растрескавшимися и воспалёнными.
— Братан, — зовёт Дэнни, продолжая сражение под рубашкой. — Слишком много слоёв. Чего это здесь такая жарища?
Потому что здесь вроде как больница. Здесь центр по уходу.
Над его джинсами и ремнём виднеется сдохшая резинка поганых трусов. Ржавчина коричневыми пятнами покрывает растянутую резинку. Спереди выбилась пара скрученных волосин. Желтоватые пятна от пота у него, — в самом деле, — на коже подмышек.
Тут же, рядом, за конторкой сидит девушка, туго собрав всё лицо в складки вокруг носа.
Пытаюсь заправить его футболку обратно, — а пупок у него набит пухом самых разных оттенков. На работе, в раздевалке, мне доводилось наблюдать, как Дэнни стягивает с себя штаны вместе с надетыми на них трусами, так же как делал я сам, когда был маленьким.
И, по-прежнему запутавшись в рубашке головой, Дэнни продолжает:
— Братан, не поможешь? Тут где-то пуговица, не пойму где.
Девушка за конторкой переводит взгляд на меня. На полпути к уху она держит трубку телефона.
Сбрасывая почти все шмотки перед собой на пол, Дэнни всё худеет, пока не остаётся в одной своей пропотелой футболке и джинсах с запачканными коленями. Шнурки его теннисных туфель завязаны двойным узлом, а дырочки навеки залеплены грязью.
Здесь под тридцать пять градусов, потому что у большинства этих людей считай нету кровообращения, объясняю ему. Здесь много стариков.
Здесь чисто пахнет, то есть унюхать можно только химикалии: моющие средства и освежители воздуха. Знайте, что хвойный запах прикрывает где-то кучу дерьма. Лимонный означает, что кто-то наблевал. Розы — это моча. Как проведёшь денёк в Сент-Энтони — потом на всю жизнь расхочется нюхать любую розу.
В холле мебель с обивкой, искусственные пальмы и цветочки.
Такие предметы декоративного назначения иссякнут, когда пройдёшь сквозь бронированную дверь.
Девушку за конторкой Дэнни спрашивает:
— Никто не будет лапать мою кучу, если я возьму её здесь положу? — это он имеет в виду связку своих старых тряпок. Представляется. — Я Виктор Манчини, — оглядывается на меня. — И я пришёл повидать свою маму?
Говорю Дэнни:
— Братан, господи-боже, у неё-то нет повреждения мозга.
Девушке за конторкой сообщаю:
— Я Виктор Манчини. Я всё время хожу сюда навещать маму, Иду Манчини. Она в комнате 158.
Девушка жмёт кнопку телефона и говорит:
— Вызов для сестры Ремингтон. Сестра Ремингтон, подойдите, пожалуйста, к приёмному столу, — её голос громким эхом отдаётся у потолка.
Интересно, настоящий ли человек эта сестра Ремингтон.
Интересно, не считает ли наша девчонка, что Дэнни — очередной агрессивный хронический раздевала.
Дэнни заталкивает шмотьё под стул с обивкой.
По коридору трусцой приближается толстяк, приложив одну руку к скачущему нагрудному карману, полному авторучек, а другую положив на баллончик со слезоточивым газом на поясе. На другом бедре у него звенит связка ключей. Спрашивает девушку за конторкой:
— И что здесь за ситуация?
А Дэнни интересуется:
— Тут есть сортир, куда можно сходить? В смысле, для гражданских.
Беда здесь в Дэнни.
Чтобы услышать её исповедь, ему придётся встретиться с тем, что осталось от моей мамы. Планирую представить его, как Виктора Манчини.
Таким образом Дэнни сможет выяснить, кто я на самом деле есть. Таким образом моя мама сможет немного успокоиться. Немного набрать вес. Сберечь мне деньги на трубку. Не умереть.
Когда Дэнни возвращается из туалета, охранник проводит нас в жилую часть Сент-Энтони, а Дэнни рассказывает:
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
