на прежнего. Этот внушал ей отвращение. И разве это удивительно? Она встретила своего злейшего врага!
Лоренца отбросила ногой осколки и снова устроилась в кресле. Усевшись, она почувствовала приятную твердость кинжала, спрятанного в складках юбки, его близость успокоила молодую женщину, и ее рука невольно потянулась к карману.
— Нет, комедия не кончена, — произнесла она. — Вы оказались таким великолепным актером! А вот по части художества? Изображение кинжала? Наверное, опять кто-то из друзей Кончини?
— Вы правы, так оно и есть. Вместе с королевой в Париж приехало множество итальянцев, и среди них кого только нет. Написать письмо с изображением кинжала не составило большого труда. Такое послание мой отец получил перед свадьбой и поспешил облачиться в кольчугу, но письмо сохранил. Я нашел его в письменном столе. Ничего не скажешь, произведение искусства, такие нужно беречь. К тому же наводит на разные размышления... Но вы попросили вина и разлили его. Сейчас я прикажу...
— Не трудитесь. Я больше ничего не хочу.
— Почему же? Мы выпьем вместе... за ночь, которая нас ожидает. Я хочу, чтобы она стала незабываемой.
— Как та, которую заставил меня пережить ваш отец?
— У моего отца было лишь обличье дворянина, но по сути он был дикарем, раз посмел поднять руку на такое совершенство. Я говорю о вас, Лоренца. Успокойтесь, я приготовил для вас только ласки. Боже мой! До чего же вы хороши! Вы стали еще красивее, чем тогда, когда только что приехали из Флоренции.
— Довольно пустых слов! Вы объявили, что держите у себя моего супруга. Я приехала за ним.
— За ним? — Антуан издал короткий смешок. — Вы плохо меня поняли. И речи не было о вашем совместном отъезде. Я говорил о том, что предоставлю вам возможность увидеть его живым, потому что хочу избавиться от этого бренного тела. Жаль! Когда-то он был мне хорошим товарищем. Но это было до вашего появления. Вы появились, и все изменилось.
— В любом случае я хочу его видеть!
— Ну, конечно же, вы его увидите! Иначе наша с вами ночь не будет столь пикантна. Но признаюсь, что его расставание с жизнью целиком и полностью будет находиться в ваших руках. Я прикажу, чтобы его привели.
— Погодите минутку.
— Вы серьезно? А мне показалось, что вы спешите...
— Я хотела бы задать два вопроса.
— Какие же?
— Он узнал вас?
— Нет. Когда я приехал за ним в Санлис, он тут же поверил, что я его лучший друг, и очень охотно за мной последовал.
— Как вы узнали, где он находится? Никто из нас не ездил туда, опасаясь привлечь внимание, мы хотели во что бы то ни было сохранить тайну его пребывания. Кого вы подкупили?
— Никого, дорогая. Вы забыли один пустячок. Или, скорее, даже не знали о нем. Дело в том, что когда-то мы с Тома жили вместе, я был беден, как Иов, и пользовался услугами его слуги Грациана. Я узнал, что Грациана нет в Курси, и стал разыскивать его. Должен признать, что благодаря вашему богатству я могу позволить себе любые прихоти, и не стану лукавить: мне очень приятно быть богатым. Так вот, в один прекрасный день Грациан приехал в Курси, а потом покинул его. Достаточно было последить за ним, и...
Пока де Сарранс говорил, мысли вихрем проносились в голове Лоренцы.
— И каким же именем вы назвались, приехав к Тома? Антуаном де Саррансом или, может быть... де Витри? Потому что вы — для меня в этом больше нет сомнений! — посмели прикрыть ваши козни благородным именем верного слуги короля! На вашей совести кровь де Буа-Траси!
— Откуда вы об этом узнали? — изумился Антуан.
— Догадалась. Полумертвого Тома вытащил из Эско крестьянин, сделавший его своим рабом. Он даже посмел пожаловаться на моего свекра принцу де Конде, сказав, что тот увез у него племянника Колена, беднягу, лишившегося памяти. Хорошо еще, что крестьянин был не один, ему помогал монах-отшельник, который жил в соседнем лесу и потом лечил несчастного. Тома уцелел только благодаря своему беспамятству! А вы...
— Боже! Какая прозорливость! — захлопал в ладоши Антуан. — Дорого бы дал, чтобы посмотреть, как кавалериста превратили в рабочую лошаденку. Надо бы его там и оставить!
— А вы ударили кинжалом и Тома после того, как закололи господина де Буа-Траси.
— У меня не было другого выхода. Он узнал меня, назвал по имени, несмотря на то, что я был переодет. Тома все слышал, следовательно, я должен был избавиться и от него. Теперь вы узнали все, что хотели узнать?
— Даже больше, чем хотела бы, — с отвращением произнесла Лоренца. — Вы — спесивый мерзавец, господин де Сарранс! Ваш отец, без сомнения, был страшным человеком, но он не уронил своей чести дворянина, иначе король не удостоил бы его уважения и дружбы! Какими удостаивал и господина де Курси.
— А я было и забыл о бароне! Но сейчас я вас посмешу, дорогая, прежде чем мы с вами перейдем к вещам более серьезным. Вы знаете, чем занят сейчас наш барон?
— Он может быть занят только одним — поисками своего сына!
— Ничего подобного! Он разыскивает молоденького епископа Люсонского, нового приверженца славного Кончини! Вбил себе в голову, что епископ всему виной и что именно он указал злоумышленникам адрес доктора в Санлисе. Судя по настроению, я уверен, что он охотно закатил бы прелату отменную взбучку. Ну, разве не смешно?
— Не вижу ничего смешного. Как вам стало известно о намерениях барона?
— Я только что с ним расстался. Мы встретились в особняке Кончини, и я сообщил ему, что хозяин дома вместе с епископом уехали, но скоро должны вернуться. Что я их жду. И даже предложил подождать вместе. Но он предпочел отправиться изучать свои развалины. Ну а я тем временем незаметно улизнул.
Лицо Лоренцы невольно выразило недоумение, она не могла понять, когда же это могло случиться?
— Сколько времени тому назад вы видели барона?
— Двух часов не прошло.
Еще раз взглянув на недоумевающую Лоренцу, де Сарранс расхохотался.
— Как вы полагаете, где мы находимся? — спросил он. — Не думайте, что в предместье одного из северных городков, которыми теперь будет управлять наш ярмарочный маршал. Хотя мы действительно находимся в его владениях. Домишко и впрямь принадлежит ему, но находится
