ни погляди, — рассмеялась Лизавета. — Просто он научился, как и я — здешним языкам. Да, это его милость Марканджело, Великий герцог Фаро, он же Фалько Морской Сокол. А это Катя, она невеста нашего Жиля. Если тот Жиль не сбежит.
— А чего сбежит-то, — не поняла Лика. — Момент. Господин Фалько, вы бы сели уже, что ли. Жиль, иди сюда, — она перешла на франкийский, и Катерина поняла, что оба языка существуют у неё в голове в гармонии.
О нет, не оба, три. Родной язык Кэт тоже никуда не делся, счастье-то какое.
Жиль приблизился.
— Знаешь, что тебе повезло? — спросила Лика, и тот глянул пристально.
— Я вообще удачливый, — согласился.
— Тебе досталась не просто девушка с края света, немного маг и всё такое, а самая настоящая попаданка. Ты же знаешь вот это всё про смерти, про души, так?
— Знаю, — неуверенно кивнул он.
— А мы теперь знаем, кто внутри у этой прелестной оболочки. Она наша с Лизаветой Сергеевной землячка. Да, не делай таких больших глаз, они у тебя и без того красивые. Я тоже, да. Дети не знают, знают только старшие. Да, Лионель. Да, Анри. Жанно — само собой. И Орельен, ему вообще за всё спасибо. Так вышло, да. И у тебя в итоге невероятная невеста. Её нужно нормально выучить магии. И поскорее взять в жёны, чтоб не сомневалась ни в чём.
— Но Лика, ведь траур? — не поняла Катерина.
— Да и шёл бы он ехал, тот траур. Ну а чтоб все формальности — обвенчаетесь потом, а пока можете дать обеты на рассвете. Нам с Жанно этот момент обвенчаться никак не помешал. Что? Два раза, по разным обрядам? Да хоть восемь, только бы к лучшему. Подумай, в общем.
А его милость герцог и Лизавета синхронно кивали.
— Кстати, о магии. Очень уж у вас любопытная аура, госпожа моя, — сказал герцог.
— Расскажите же, ваша милость! Это и впрямь должно быть любопытно, — у Жиля прямо глаза загорелись. — Кати, его милость умеет видеть магические ауры людей, представляешь?
— Я понимаю стихийные силы, и бытовую магию тоже. Понимаю ментальную — отличный резерв, кстати. Понимаю лёгкую нечеловечность — зная, откуда происходит прекрасная дама, это немудрено. Но я не понимаю изрядной и крепкой доли некромантии. Я думал, так не бывает, — качал головой герцог.
— Что? — изумлялся Жиль. — Хотя Катрин может принимать мою силу, и всегда могла. И приказывать некроманту могла, хоть и необученному, Жанно-то не мог.
— Невероятно, — улыбался герцог.
— Так я же умерла дважды. И душа, и тело. Точнее, моё тело и душа вот из этого. А магия Старшего народа нас противоестественно соединила.
— Ну и что, я тоже типа умерла, но не до конца, и даже моя тёзка, как выяснилось, не до конца, с которой мы поменялись, — недоумевала Лика.
— А я — до конца. Как леди Маргарет. И ещё немного — и стала бы возвращенцем, а то и тёмной тварью, — вздохнула Катерина.
— Эй, глупостей не говори, хорошо? Тебе до тёмной твари знаешь, сколько ещё? — вскинулся Жиль.
— Жиль, я думаю, что понимаю Катю, — вдруг сказала Лизавета. — Да, она может говорить странное, думать ещё более странное и вести себя невыносимо. Я представляю, как именно. И представляю, как тяжело может быть рядом с таким человеком. Но знаешь, вот представь себе, что человек — всю жизнь на войне. С бедностью, с работой, с обстоятельствами, с болезнями детей и других родных. Всё время, до смерти. И здесь потом тоже — судя по рассказу о милом семействе Телфордов и прочих, кто там ещё был. Твоя Катрин — она с многолетней войны, она не видела мирной счастливой жизни. Она может научиться, но — для того вокруг неё и должна быть та самая мирная жизнь, понимаешь? Она умеет бороться, и работать, и достигать цели она умеет тоже. Она не умеет верить в себя и в то, что одно её существование может сделать кого-то счастливее.
— Но ведь это так, — сказал Жиль. — Я — как раз тот самый.
— Значит, бери её и не отпускай от сердца, — улыбнулся господин Фалько.
Жиль так и сделал — обнял Катерину.
— Вот и славно, — подвела итог Лика.
— А ты отчего плачешь, госпожа моя Лиза? — спросил герцог.
— Не поверишь, от радости, — всхлипнула та. — А радость, она… в общем, бывает всякая.
Это точно, думала Катерина. Радость бывает всякая. И такая — тоже.
83. Сделать мир шире и дружелюбнее
Катерина ехала в лодке в ту школу, которую окончил Жиль, и где сейчас учились его сестра и Лионель де Саваж. Она уже осознала, что живи Кэт Торнхилл здесь, и найдись у неё хоть минимальные магические способности — её бы отдали в школу в десять лет, и она бы училась там до двадцати. И никакого замужества до тех пор — потому что сначала учиться надо, а потом детей рожать. С такой постановкой вопроса Катерина была согласна полностью и намеревалась восполнить и догнать всё, что только можно.
Накануне, после эпической встречи клуба попаданок, как очень метко назвала её Лика, господин Фалько велел Жилю поскорее везти Катерину в Орден Света, и показывать магистру Асканио. Он-де сможет разобраться — что у неё за неразбериха с силами и что за непонятная некромантия. Это было, конечно, любопытно — с чего вдруг, но сам факт обрадовал Жиля невероятно. И вечером, когда приём окончился и все добрались домой, он запер двери комнаты, развесил свою защиту и снял амулет. И приводил Катерину в состояние гармонии с собой и с миром, как это мог только он.
Утром они в итоге проспали, и госпожа герцогиня Анжелика весьма ехидно высказывалась под их дверью — чтобы уже встали и отправились, куда там им было надо ещё вчера. Правда, распорядилась, чтобы им принесли завтрак прямо в спальню. Только и оставалось, что умыться, выпить кофе с горячими булочками, одеться да поехать.
И если госпожа Анжелика была равнодушна к нарядной одежде примерно как сама Катерина, и ценила в первую очередь удобство, то госпожа Жийона попросила сообщить ей, во сколько они собираются вернуться, чтобы она пригласила портного — заказать для Катерины платьев полегче. Она одевалась в легкий узорчатый заморский шёлк, а тяжёлое расшитое платье надела только на приём во дворце, и сказала Катерине — что всё понимает про удобство, но можно придумать так, чтобы и удобно, и красиво. И для этого совершенно не обязательно надевать штаны и обстригать волосы,
