Таким образом, человек приходит, наконец, к убеждению, путем приобретенной и вероятно унаследованной привычки, что для него выгоднее следовать наиболее постоянным импульсам. Повелительное слово должен выражает, по-видимому, только сознание того, что существует известное правило поведения, все равно каково бы ни было его происхождение.
Чарлз Дарвин 889
Человеческая культура и, в частности, религия – хранилище этических предписаний: от золотого правила, десяти заповедей и принципа греков «познай себя» и до всевозможных конкретных повелений и запретов, табу и ритуалов. Со времен Платона философы пытались организовать эти императивы в единую, рационально обоснованную и универсальную систему этики и пока так и не пришли к хоть какому-то согласию. Математика и физика для всех одни и те же, но этика пока что не утвердилась в сходном рефлексивном равновесии890. Почему так? И не иллюзорна ли эта цель? Является ли мораль всего лишь вопросом личного вкуса (и политической власти)? Разве не существуют этические истины, которые можно открыть и обосновать, вынужденные ходы или Удачные решения? Прекрасные сооружения этической теории возводились, подвергались критике, отстаивались, пересматривались и расширялись с использованием лучших методов рационального исследования, и среди этих артефактов человеческого мышления находятся некоторые из наиболее величественных творений культуры, но пока что они так и не получили полного одобрения всех, кто внимательно их изучал.
Возможно, мы можем кое-что узнать о статусе и перспективах этической теории, если задумаемся об ограничениях, наложенных на великий процесс проектирования и конструирования, в число наиболее современных плодов которого входят и специалисты по этике. Каковы – можем мы спросить – последствия того, что принятие этических решений, как и все существующие в действительности процессы исследования Пространства Замысла, должно быть в некоторой степени близоруким и осуществляться в условиях дефицита времени?
Вскоре после публикации «Происхождения видов» Дарвина другой прославленный викторианец, Джон Стюарт Милль, обнародовал свою попытку создания универсальной этической теории, «Утилитаризм»891. Дарвин с интересом прочитал книгу и ответил на это «знаменитое сочинение» в своем «Происхождении человека»892. Он был озадачен тем, какова позиция Милля по вопросу о том, является ли моральное чувство врожденным или приобретенным, и обратился за разъяснениями к своему сыну, Уильяму; тот сказал отцу, что Милль, «скорее, не имеет по этому вопросу ясного мнения»893; но, если забыть о немногих подобных поводах для несогласия, Дарвина и Милля (по праву) считают едиными в их натурализме – и обоих усердно критиковали защитники небесных крючьев, самый известный среди которых, Сент-Джордж Миварт, заявлял:
…люди обладают пониманием нерушимого и непреложного правила, обоснованно требующего покорности авторитету, по необходимости высшему и абсолютному, – иными словами, формируются интеллектуальные суждения, подразумевающие существование в выносящем суждения разуме этического идеала894.
Вероятно, на такое громкое заявление не найти лучшего ответа, чем слова Дарвина, приведенные в начале этого раздела. Но были и более взвешенные возражения, и одно из наиболее частых не давало Миллю покоя: «Сторонникам утилитаризма нередко приходится сталкиваться с обвинениями, смысл которых в том, что у людей нет времени, чтобы каждое свое действие предварять расчетами, взвешивая последствия своей линии поведения для всеобщего счастья». Его реакция была довольно-таки бурной:
Довольно уже говорить подобный вздор на эту тему; никто ведь не будет даже слушать ничего подобного по любым другим практически важным вопросам. Никто не будет отрицать, что искусство навигации основано на астрономии, хотя у моряков нет возможности каждый раз производить вычисления в соответствии с Морским альманахом. Будучи людьми здравомыслящими, они выходят в море с готовыми расчетами; и все здравомыслящие люди пускаются в плавание по океану жизни, вооруженные не только общими рецептами решения проблем добра и зла, но также и навыками преодоления сложных жизненных вопросов, когда, собственно, и проявляются такие человеческие качества, как мудрость и глупость. Думается, они и впредь будут поступать так же, пока предусмотрительность остается неотъемлемым свойством человеческой натуры895.
