И тут Лев Трахтенберг дрогнул.
Если точнее – его рука. Он вспомнил знаменитую строчку из песни Высоцкого – «в общественном парижском туалете есть надписи на русском языке».
Если честно, больше всего на свете мне хотелось написать столько раз виденное в российских сортирах и на стеклах заснеженных машин основополагающее и любимое народом слово из трех букв.
Собравшись с силами, я все же наступил на горло собственной песне.
И вывел соответствующую духу и помещению максиму: «С нами Бог!» С большим восклицательным знаком в конце.
Друзья, если вам случайно доведется отбывать заключение в федеральном исправительном заведении Форт-Фикс в южном Нью-Джерси, не побрезгуйте, сделайте божескую милость, зайдите на минуту в туалет при «Religious Department»[623]… На втором этаже, в самом конце коридора, рядом с главным молитвенным залом…
Откройте четвертую от входа кабинку… Посмотрите налево… Надпись «С нами Бог!» должна быть на уровне вашей груди…
Вот так, элегично и с грустинкой, совсем как в «Маленьком принце» Антуана де Сент-Экзюпери, мне бы и хотелось закончить эту пасхально-туалетную главу.
Да, именно так – элегично и с грустинкой.
Вот теперь всё.
Глава 46
Любовь зла… (самая длинная глава)
Заключенные самцы федерального исправительного заведения Форт-Фикс выдавали на гора (вернее, спускали в канализацию южного Нью-Джерси) две с половиной тонны спермы в год. Арестанты всей страны – 1300 тонн за тот же период. Как минимум. Плюс армия, авиация, флот… В масштабах всего человечества цифры зашкаливали и сводили с ума. Во всяком случае, меня, жившего по главной формуле маркетинга – «найди потребность и удовлетвори ее».
В воспаленном мозгу неунывающего антрепренера рисовались бизнес-планы один краше другого. Я понял, что наконец-то мне повезло.
О, сперма! Ты – все! Нескончаемый ресурс для фармацевтической и косметической промышленности. Не говоря уж о банках «биоматериала» для желающих подзалететь феминисток.
Прощай, бесцельный онанизм! Здравствуйте, научная организация труда и товарно-денежные отношения! Каждой тюрьме – по спермоферме!!! Даешь, даешь, даешь!!!
К форт-фиксовским показателям в 2500 кг/год я пришел путем нехитрой арифметики. Прикладной, основанной на скупых мужских разговорах на полузапретную тему.
Редчайшие продвинутые зэки не делали из мастурбации какой-либо особой тайны. В то же время не особенно и выпячивали: «It is – what it is»[624]. Основная масса арестантов делала вид, что «грязная» физиология им чужда и они рвут друг у друга редкие порножурналы чисто из эстетических соображений. Не гангстерское это занятие – самоудовлетворение!
Секс с самим собой? От такой гадости и заболеть недолго. Того и гляди, на ладонях вырастут волосы, а сам превратишься в урода и импотента. Или того хуже – в «пидора»…
Исследование научно-популярной медицинской литературы на рабочем месте показало, что в среднем при эякуляции мужчина производит пять грамм семени. Исходя из 37 лет, то есть среднего возраста среднего сидельца, я легко мог предположить, что средний зэк мастурбирует хотя бы пару раз в неделю.
Итого: 10 грамм.
Умножаем на 52 недели, получается 520 грамм. Вычитаем 20 грамм – две недели на ОРЗ и ОРВИ – приходим к полкилограмму в год на одного человека. Минимум.
Поехали дальше. Как говорил Аркадий Исаакович – «два пишем, три на ум пошло». Умножаем 500 г на 5000 узников. Ответ: две тысячи пятьсот килограмм чистой спермы в год. Минимум.
Вам нравится ход моих мыслей? Молчание – знак согласия!
А может, хотите те же самые данные, но в фунтах? Или в унциях, как кокаин? Или в дореволюционных пудах желаете? Или в попугаях?
А может быть, в курицах?
Именно так вел свои расчеты один мой приятель, поставщик оружия повстанцам из Ирландской республиканской армии. Остаток своего срока Сэл подсчитывал в подаваемых раз в неделю «ножках Буша».
Интересно, а что, если бы я предложил ему проводить расчеты в «граммах спермы»? Побил – не побил, но разговаривать перестал бы точно.
Мой друг и партнер по физкультурным утехам Джереми, миловидный наркодилер из Массачусетса, знал про планы довести непацанские расчеты до сведения русскоязычного читателя. Попросил добавить, что в летнее время количество «сеансов» увеличивается, а в зимнее – уменьшается. 33-летний бостонский естествоиспытатель имел в виду не коварные эпидемии гриппа, а наибанальнейшее отсутствие горячей воды в душе. Это, в свою очередь, приводило к укороченным водным процедурам. Без какой-либо сексуальной разрядки. Вошел, ополоснулся, выскочил. На все про все – 2 минуты! Не до жиру…
Иногда наши славные душевые онанисты думали не только о себе, но и о своем ближнем. Время от времени, заходя в загаженную кабинку, я обнаруживал на мокром кафеле неожиданный подарок – вырезанную или выдранную порнушку с какой-нибудь сисястой блондинкой.
Ну как было не поблагодарить доброго самаритянина? Спасибо, мил человек! Не ждали-с. Премного благодарны!
Чтобы не мешать как бы несуществующей банно-прачечной мастурбации, жители Форта-Фикс придерживались строгих Правил Душевого Этикета. Три кабинки были отгорожены друг от друга перегородками, закрывающими тело до уровня плеч. Двери или занавески отсутствовали. Проходя в дальнюю помывочную, зэк прикрывал часть лица полотенцем или по-детски – ладошкой. При этом он смотрел только вперед и предупреждал: «Coming through!»[625] Иду мимо, мол, отворачивайтесь к стене, перестаньте себя насиловать!
Тех, кто отказывался так поступить, могли запросто побить, обвинить в «дисреспекте»[626] или в голубых настроениях…
Помимо водно-сексуальных утех арестанты любили поонанировать в «ретирадных местах»[627]. (Леонид Аркадьевич, разрешите передать привет Федору Михайловичу за новое для меня устаревшее слово.)
В качестве туалетных возбуждалок служили полученные в прокат порножурналы, а в особых случаях – видеопродукция с DVD-плееров. Тайно доставленных особо избранным и особо обеспеченным сидельцам продажными конвоирами.
…О женском поле и сексе зэки могли говорить круглые сутки. И мечтать, мечтать, мечтать… Поэтому вид настоящей Живой Женщины, оказавшейся в эпикурейских условиях мужской тюрьмы, вызывал у братвы взрыв эмоций. 90 процентов исправработников Форта-Фикс составляли мужчины. Как ни крути, но охрана преступных самцов являлась прерогативой мужского пола. Занятием для настоящих, крутых мачо. Хоть и на любителя.
