– 1 до н. э.), он возглавлял Ликей 19 лет (286–268). После него закончился золотой век Ликея. Четвертый скол арх, Ликон из Троады, возглавлял Ликей 44 года (268–225), но при нем настал период сравнительного упадка. Ликон не интересовался естественными науками и ограничивался этикой и риторикой. Любопытные сведения о первых четырех сколархах Ликея можно найти у Диогена Лаэртского, который приводит полный текст их завещаний. Судя по всему, он получил эти четыре примечательных документа из одного источника. После Ликона история знаменитой школы зияет пробелами. Сохранилось несколько имен, главным образом Андроника Родосского (I – 1 до н. э.), который жил в Афинах около 80 г. до н. э. и был десятым сколархом после Аристотеля.
Полную историю Ликея не следует ограничивать деятельностью его сколархов. Следует вспомнить и преподавателей, не забывая об их взаимодействии и иногда сотрудничестве с членами Академии. В годы директорства Аристотеля сколархом Академии, третьим по счету, был его друг Ксенократ Халкидонский, а среди учеников были Феофраст, Евдем, Аристоксен Тарентский, Дикеарх из Мессены, Клеарх из Сол. К ученикам Феофраста принадлежит Деметрий Фалерский, ставший основателем Александрийской библиотеки.
После Андроника школа перипатетиков теряет свою самобытность, а к ее ученикам относятся уже не чистые перипатетики, а стоики, академики, неоплатоники. Таких мыслителей, как Панетий Родосский (II – 2 до н. э.), Посидоний из Апамеи (I – 1 до н. э.), Птолемей (II – 1), Гален (II – 2), можно назвать перипатетиками лишь отчасти; они изучали труды Аристотеля и продолжали некоторые из его направлений.
Начиная с III в. говорят уже не о сколархах, а о комментаторах. Одним из первых и величайших был Александр Афродисийский (III – 1), типичный комментатор, который в действительности возглавлял Ликей в 198–211 гг. К тому времени уже возникла необходимость освободить Аристотелеву мысль от интерпретаций платоников и неоплатоников. Ликей несколько утратил свое значение; главной философской школой Афин в первые пять веков нашей эры (точнее, до 529 г.) считалась Академия. Она одна продолжает существовать как административная единица, потеряв свою философскую идентичность. Ее главным направлением становится неоплатонизм, который, впрочем, сочетается со многими другими. Ликей ушел, а Академия стала школой языческой философии.
Ранние комментаторы
История учения Аристотеля – поперечный разрез не только истории философии, но и истории науки, по крайней мере до XVIII в. Невозможно рассказывать о нем подробно, не отклоняясь постоянно от темы. Кстати, заметим: история науки так трудна именно из-за того, что невозможно оценить каждый ее этап в отдельности. Необходимо помнить, что происходило прежде и что случилось потом, а это довольно большой охват. О судьбе учения Аристотеля в Античности и Средние века я подробно рассказываю во «Введении в историю науки». Здесь же придется довольствоваться очень кратким очерком. Учение Аристотеля по-прежнему оказывало влияние на умы благодаря не только переводчикам и комментаторам, но и философам, богословам, ученым, которые невольно сталкивались с Аристотелем на каждом шагу и вынуждены были признавать его превосходство или опровергать его.
Мы уже упомянули комментатора Александра Афродисийского, который ни в коем случае не был первым. Естественно, комментариям положил начало первый редактор, Андроник Родосский (I – 1 до н. э.); за ним во второй половине того же столетия последовали Боэт Сидонский, Аристон Александрийский, Ксенарх из Селевкии Киликийской, Николай Дамасский (I – 2 до н. э.). В I в. н. э. Аристотеля комментировал Александр из Эг, воспитатель императора Нерона (годы правления 54–68). Во II в. количество комментаторов необычно велико: Птолемей Хеннос из Александрии (жил при императорах Траяне и Адриане, 98—138), автор труда De mundo, Аспасий, Адраст Афродисийский (II – 1), Птолемей (II – 1), Гален (II – 2), Аристокл из Мессины (Сицилия), Герминус. Последний был учителем знаменитого Александра Афродисийского (III – 1), чьи весьма подробные комментарии дошли до нас в оригинале, на древнегреческом языке, или в арабском переводе.
С Александра Афродисийского начинается новая эпоха в изучении Аристотеля, которая представлена именами Порфирия из Сирии (III – 2), Анатолия Александрийского (III – 2), Фемистия из Пафлагонии (IV – 2), Сириана Александрийского (V – 1), сколарха Академии, а в VI в. – Дамаскием Дамасским (VI – 1); арабом Доросом; Аммонием, сыном Гермия (VI – 1), и его учеником Асклепием Траллесским (VI – 1); Симпликием из Киликии (VI – 1), жившим в Афинах и Персии; и величайшим из всех, Иоанном Филопоном Александрийским (VI – 1). В том же столетии жил и самый первый переводчик Аристотеля на латынь, и комментатор Боэций Римский (VI – 1). История греческих комментариев включает несколько выдающихся имен более позднего времени, например Стефана Александрийского (VII – 1), жившего в Константинополе; Евстрата Никейского (ок. 1050–1120); Михаила Эфесского, ученика Михаила Пселла (XI – 2); Софония (XIII – 2).
Одновременно аристотелевская традиция продолжалась посредством переводов и комментариев на арабском, и здесь ведущие роли играли Аль-Кинди (IX – 1), персы или турки аль-Фараби (X – 1) и Ибн Сина (XI – 1), но в первую очередь Ибн Рушд из Кордовы (XII – 2), известный в Западной Европе под латинизированным именем Аверроэс. Аристотель в новых комментариях Аверроэса повлиял на Фому Аквинского (XIII – 2) и других богословов-католиков. В средневековой мысли доминировала их христианская интерпретация. Нет нужды продолжать, ведь далее традиция известна достаточно хорошо.
Следует помнить главное: мысли Аристотеля комментировали многие ученые, сначала на древнегреческом, затем на арабском и, наконец, на латыни и местных языках стран Западной Европы. Аристотеля торлковали сначала комментаторы-язычники, затем мусульмане, иудеи и христиане. Христианский Аристотель был великим мастером, «учителем тех, кто знает», по словам Данте. Его авторитет стал настолько всеобъемлющим и парализующим, что тормозил дальнейший прогресс. История современной науки начинается с восстания против Аристотеля.
Некоторые аспекты философии Аристотеля
Изучение такой долгой традиции включает в себя много трудностей, и величайшие из них связаны с тем, что с течением времени меняется сам предмет исследования. Аристотель, которого знал Цицерон, был не тем же самым, что Аристотель, истолкованный Александром Афродисийским; Аль Кинди в IX в. и Ибн Рушд в XII в. читали как будто разные книги Аристотеля – или читали одни и те же книги, но в разном настроении. Аристотель, которого восхвалял Фома Аквинский в XIII в., – не тот, кого обвиняли Пьер де ла Раме (Петр Рамус) в XVI в. или Гассенди в XVII в. Иногда отношение к Аристотелю обострялось настолько, что объективные оценки становились почти невозможными. Сейчас, когда страсти улеглись даже в учреждениях, занятых схоластической философией, и уже не могут возобновиться, у нас появилась возможность заново открыть подлинного Аристотеля, который не был ни таким всеведущим и всезнающим, как
