— Мне жаль всех этих людей, — сказал Борн. — Я бы хотел, чтобы все было по-другому, но ничуть не сожалею о состоянии его рассудка. С ним случилось то, чего он желал мне.
— Круппи говорил об этом, — добавил Конклин. — У него психопатическое смертельное желание вернуться к людям, которые впервые узнали, что он маньяк. Теперь, если он знает, что ты здесь, а в этом сомнений нет, его навязчивая идея может осуществиться, чтобы твоя смерть заменила его смерть — дав ему тем самым что-то вроде символического триумфа, что ли.
— Ты чрезмерно много общался с Пановым… Интересно, как он там.
— Я звонил в больницу сегодня утром. У него может парализовать левую руку и частично правую ногу, но они думают, что он выживет.
— Мне наплевать на его руки и ноги. Что с его головой?
— Очевидно, она невредима. Главная медсестра этажа сказала, что для доктора он ужасный пациент.
— Слава Богу!
— Я думал, ты неверующий.
— Это символическая фраза, спроси Мо. — Борн заметил пистолет за поясом Алекса; он указал на него. — Не слишком открыто?
— Для кого?
— Для обслуги, — ответил Джейсон. — Я позвонил и заказал любого супа, какой у них найдется, и большой чайник кофе.
— Нет, не слишком. Крупкин сказал, чтобы мы никого к себе не впускали, и я ему это обещал.
— Это уже попахивает паранойей…
— Я почти так и сказал, но это его территория, а не наша. Как и окна.
– Погоди-ка! — воскликнул Борн. — А что, если он прав?
— Маловероятно, но возможно, если только не… — Конклин не успел закончить предложение. Джейсон достал из-под правой полы пиджака пистолет и пошел к выходу из номера. — Что ты делаешь? — вскричал Алекс.
— Возможно, отношусь к твоему другу «Круппи» чуть более серьезно, чем он того заслуживает, но это стоит попробовать… Иди сюда, — велел Борн, указав на дальний левый угол комнаты. — Я оставлю дверь незапертой, и когда стюард постучится, пригласи его — по-русски.
— А ты?
— В коридоре стоит автомат по изготовлению льда; он не работает, но рядом с ним стоит автомат «Пепси». Он тоже не работает, но я могу спрятаться между ними.
— Хвала капиталистам. Давай!
Человек из «Медузы», некогда известный как Дельта, отпер замок, открыл дверь, выглянул в коридор, пробежал к нише в стене, вмещавшей два автомата, и сел между ними на корточки, прислонившись к правой внутренней стене. Он ждал. Его колени ныли — такой боли не было всего несколько лет назад. И тут он услышал звук катящихся колесиков. Он становился громче и громче, тележка, крытая скатертью, проехала мимо в сторону двери их номера. Джейсон изучил стюарда; это был молодой человек лет двадцати, блондин, невысокого роста, с внешностью раболепного слуги. Он вежливо постучал в дверь. Это точно не Карлос, подумал Борн, с болью поднимаясь на ноги. Он слышал приглушенный голос Конклина из-за двери, приглашавший стюарда войти; и когда молодой человек открыл дверь и стал закатывать столик внутрь, Джейсон спокойно убрал свой пистолет в карман. Он наклонился и помассировал правую икру, чувствуя, как выпуклую часть мышцы свело судорогой.
Это случилось подобно волне, ударившейся в одинокую скалу. Черная фигура выскочила из невидимого углубления в коридоре и промчалась мимо автоматов. Борн откинулся назад к стене. Это был Шакал!
Глава 38
Вихрь безумия! Со всей силы Карлос врезался правым плечом в светловолосого официанта, отчего тот отлетел в сторону, опрокинув столик на бок; еда забрызгала стены и ковер на полу. Неожиданно официант, сгруппировавшись, выхватил еще в воздухе из-за пояса пистолет. Шакал не то почувствовал, не то уловил краем глаза это движение. Он резко развернулся, сдавил курок автомата, и пули грубо прибили блондина к стене, прошив ему голову и тело. В этот миг мушка на стволе пистолета Борна зацепилась за ткань его брюк. Он порвал ткань как раз в тот момент, когда глаза Карлоса поймали его в свой прицел; ярость и триумф преисполнили взгляд киллера.
Джейсон высвободил наконец оружие и откатился назад в нишу, когда очередь Шакала разнесла яркую облицовку автомата с напитками и пули впились в пластины тяжелого пластика, которыми был отделан сломанный ледяной автомат. Борн упал на живот и выскользнул в проход, подняв пистолет и стреляя с такой скоростью, с какой он только был способен нажимать курок. Одновременно с этим прозвучали еще выстрелы, не из автомата. Это Алекс стрелял из номера! Они поймали Карлоса в перекрестный огонь! Это удалось — и теперь все могло закончиться в этом гостиничном коридоре в Москве! Пусть это случится, пусть это случится!
Шакал вскрикнул; это был характерный крик, означавший, что в него попали. Борн перекатился обратно к стене. Его внимание на мгновение привлекли звуки заработавшей вдруг ледяной машины. Он снова присел и хотел было выглянуть из своего укрытия, как вновь загремело убийственное безумие в коридоре, достигнув лихорадочной интенсивности ближнего боя. Подобно разъяренному зверю в клетке, раненый Карлос крутился на месте, выпуская длинные очереди одну за другой, словно стрелял сквозь невидимые стены, надвигавшиеся на него. Два пронзительных, истерических крика донеслись из дальнего конца коридора: один мужской, другой женский; видимо, пара была ранена или даже убита во время этого панического буйства спущенных с цепи очередей.
— На пол! — скомандовал Конклин через коридор. Джейсон не мог понять, зачем. — В укрытие! Прижмись к чертовой стене!
Борн сделал, как было сказано, поняв только, что должен забиться в как можно меньшее пространство, как можно более защищая голову. Угол . Он прыгнул в тот момент, когда первый взрыв потряс стены — где-то — и за ним второй, на этот раз гораздо ближе, гораздо более громко, в самом коридоре. Гранаты!
Дым смешался с осыпающейся штукатуркой и осколками стекла. Выстрелы . Девять, один за другим — «Граз Буря»… Алекс! Джейсон вскочил из-за угла и скользнул в коридор. Конклин стоял снаружи у двери их номера перед опрокинутым столиком; он вынул пустую обойму и похлопал по карманам брюк.
— У меня больше нет! — сердито крикнул он, имея в виду запасные обоймы, предоставленные Крупкиным. — Он забежал за угол в другой коридор, а у меня больше нет проклятых патронов!
— У меня есть, и я гораздо быстрее тебя, — сказал Джейсон, вынимая пустую обойму и заменяя ее новой, извлеченной из кармана. — Вернись внутрь и позвони в вестибюль. Пусть они его расчистят.
— Крупкин сказал…
— Мне наплевать, что он сказал! Вели им отключить все лифты, забаррикадировать лестничные выходы и держаться подальше от этого этажа!
— Я понял, что у тебя на уме…
— Выполняй!
Борн побежал по коридору и вздрогнул, увидев пару, лежащую на ковре; оба двигались и стонали. Их одежда была запятнана кровью, но они все-таки шевелились! Он повернулся и прокричал Алексу, ковылявшему в обход опрокинутого столика:
