— Останусь. — Люсиль достала консервный нож из сумочки, висевшей на поясе и ужасно похожей на кобуру для пистолета, ловко вскрыла банку. Набрала ложку, попробовала и тяжело вздохнула: — Еще одна корова, которая умерла от старости, а вместе с ней и картошка с морковкой.
Остолоп открыл точно такую же банку. Тоже вздохнул после первой ложки.
— Точно. Но все равно еда. Лучше того, чем нас кормили во Франции, уж можете мне поверить. Самое трудное было заставить французов отдать нам хоть что-нибудь. Если это удавалось, можно было неплохо поесть. Каким-то образом они могут приготовить даже конину так, что она становится настоящим деликатесом.
Он не знал, что ел там, но воспоминания были приятными.
Прежде чем Люсиль ответила, на востоке артиллерия ящеров начала обстрел. Снаряды свистели примерно в полумиле от них — не настолько близко, чтобы прятаться в укрытие. Остолоп огляделся по сторонам, посмотреть, какие они причинили разрушения. Сначала он не заметил ничего особенного, но потом увидел, что водонапорная башня над заводом «Пульман» исчезла.
Люсиль тоже обратила на это внимание и сказала:
— Не думаю, что в Чикаго осталось много людей — я имею в виду гражданских — которые могли бы обеспечивать нас пропитанием. Год назад Чикаго считался вторым по величине городом Соединенных Штатов. Теперь же стал похож на близнеца какого-нибудь крошечного городка на западе.
— Да уж, мне приходилось бывать в таких, в Аризоне и Неваде. Того, ради чего они жили, больше не существует, и они тоже умерли. Чикаго был центром, куда стекались и где производились самые разные вещи, а теперь, с приходом ящеров он тоже всего лишился, — проговорил Остолоп.
Словно в подтверждение его слов посыпались новые снаряды, на сей раз немного ближе, чем раньше.
— Ящеры обстреливают линию фронта, — заметила Люсиль. — Знаете, Остолоп, в тех маленьких городишках на востоке жило не более нескольких сотен человек, ну, может быть, тысяча. Куда они подевались?
— Многие погибли, — грустно ответил Остолоп, и Люсиль кивнула. — Кто-то успел бежать… от войны, или потому что из-за ящеров заводы перестали функционировать. Да и с продовольствием возникли проблемы.
— Да, конечно, — согласилась с ним Люсиль. — Знаете, Остолоп, вы очень здравомыслящий человек, вам удается увидеть суть проблемы.
— Правда? — Остолоп огляделся по сторонам. Его парни находились достаточно далеко и не слышали, о чем они разговаривают. Но он все равно проговорил совсем тихо: — Если я здравомыслящий, почему я так к вам прилип?
— Скорее всего, потому что мы слишком давно знакомы и многое вместе пережили. — Люсиль покачала головой. — Если бы обстоятельства сложились иначе, не знаю, как все повернулось бы. Но даже и так, мне иногда кажется… — Она замолчала и грустно улыбнулась, по-видимому, решила, что сказала слишком много.
Остолоп развернул плитку шоколада. Как и курение, это простое действие заняло его руки, в то время как он обдумывал слова Люсиль. Он разломил плитку пополам и дал половинку Люсиль. А потом осторожно спросил:
— Вы хотите сказать, что, возможно… могли бы попытаться… вступить в отношения… — Он не знал, как лучше выразить свои мысли.
Люсиль смущенно кивнула.
— Возможно — правильное слово Остолоп. Я гораздо ближе к этому, чем когда-либо в жизни, но я солгала бы вам, если бы сказала, что уже совсем готова. Надеюсь, вы меня понимаете и проявите терпение.
— Мисс Люсиль, когда человеку столько лет, сколько мне, он уже не так нетерпелив, как в юности. Просто… — Остолоп собирался сказать о том, что идет война, и откладывать что-то на потом не совсем правильно, но не успел… К ним подступила та самая война — совсем близко.
В воздухе, словно стон баньши, раздался пронзительный вой. Тело Остолопа, будто став совершенно самостоятельным, мгновенно сообразило, что снаряды ящеров нацелены прямо на него. Инстинктивно он распластался на земле.
Три взрыва оглушили Остолопа, его приподняло над землей и отбросило в сторону — точно мощным ударом профессионального боксера на ринге. Прогрохотали взрывы, и внутри у него все оборвалось, а потом возникло ощущение, будто кто-то пытается через нос вырвать ему легкие. Осколки снарядов с диким воем и свистом метались в воздухе.
На землю упало еще несколько снарядов — чуть дальше от того места, где они находились. Сквозь звон в ушах и грохот собственного сердца Остолоп слышал чьи-то крики. Кто-то, кажется, Дракула, звал:
— Мисс Люсиль!
Люсиль Поттер не отвечала. И не двигалась. Один из осколков, чудом миновавших Остолопа, аккуратно снес ей часть черепа. Остолоп увидел мозг, алая кровь окрасила седеющие волосы. Люсиль смотрела в небо широко открытыми испуганными глазами. Она не успела понять, что произошло.
— Мисс Люсиль! — Да, определенно голос Дракулы. — Вы нам здесь нужны.
Остолоп молча смотрел на ее тело, на разрушенные дома когда-то огромного города… и вдруг по щекам у него потекли слезы. Он не помнил, когда плакал в последний раз. Слезы падали на истерзанную землю и исчезали, словно их никогда и не было
«Совсем как Люсиль», — подумал Остолоп и беззвучно разрыдался.
Глава XX
— Господа капитаны, я с удовлетворением сообщаю вам, что завоевание Тосева-3, которое в начальной стадии заняло больше времени, чем мы предполагали, набирает скорость, — заявил Атвар высшим чинам флота, собравшимся на борту «127-го Императора Хетто».
После того, как ему пришлось провести некоторое время на Тосеве-3, он чувствовал радостное возбуждение, когда снова вернулся на флагманский корабль.
— Нам хотелось бы услышать подробности, — высказался капитан Страха.
— Сегодня я собрал здесь капитанов кораблей, чтобы сообщить им то, что мне удалось узнать, — ответил Атвар.
Он сдержался и не показал Страха, как сильно тот ему не нравится. Страха с нетерпением ждал, когда Атвар совершит какую-нибудь ошибку и провалит всю кампанию. Если у флота возникнут серьезные неприятности, капитаны кораблей могут сместить Атвара, а на его место поставить кого-нибудь другого.
Кирел с удовольствием его заменит, но Кирел хороший самец — он ставит интересы Расы выше личных амбиций. А вот Страха думает только о себе и не в состоянии заглянуть в будущее. Несмотря на сдержанность и предусмотрительность, которые демонстрирует Страха, он ужасно похож на одного из Больших Уродов.
Повернувшись к Кирелу, Атвар приказал:
— Первую карту, пожалуйста.
— Будет сделано, благородный адмирал, — ответил Кирел и легко коснулся кнопки на подиуме. За спиной Атвара появилась большая голограмма.
— Перед вами огромные пространства земли на севере главного континента, — пояснил Атвар. — Сейчас вы увидите, что мы прорвали линию обороны у города Калуга, где СССР отчаянно пытается остановить нас и не пропустить к своей столице — Москве.
