крикнула я аркебузирам. — Пусть подойдет. И, ради всего святого, не надевайте на него кандалы! Неужели вы не в состоянии справиться с безоружным человеком?
Аркебузиры неуверенно покосились на Хорхе, будто он был их господином. Тот, подумав, едва заметно кивнул. Я сердито нахмурилась: в этом поместье меня всегда будут считать пустым местом? Но устраивать скандал не хотелось, и я сосредоточилась на человеке, который жаждал разговора со мной.
— О чем ты хотел меня попросить?
Бритоголовый раб с опаской взглянул на стражей, потом на Хорхе, заметно поник, но все же решился:
— Госпожа! Вы нашли жену Жало. Может, вы будете так же добры и найдете мою жену? Ее зовут Мия. Нас разлучили два года назад, и теперь я не знаю, где она. Прошу вас, госпожа!
— И мою сестру! Госпожа, будьте милосердны! — крикнул кто-то из толпы, рванувшись ко мне. — Ей всего тринадцать, госпожа!
Выкрики из толпы участились: через мгновение я просто ничего не могла разобрать в бессвязном хоре. Каждый пытался перекричать друг друга. Люди не унимались до тех пор, пока стражи не налетели на них и не принялись колотить палками и прикладами; одному из аркебузиров даже пришлось выстрелить в воздух, чтобы волнения наконец прекратились.
Хорхе с вытянутым лицом пытался оттеснить меня назад, к воротам, но я оттолкнула его назойливую руку.
— Я постараюсь, — выдавила я из себя, глядя в наполненные мольбой глаза раба. А затем произнесла громче, чтобы слышали все: — Я постараюсь помочь каждому из вас. Сделаю, что смогу.
— Вам лучше уйти отсюда, госпожа, — процедил сквозь зубы Хорхе. — Эти скоты будут наказаны за дерзость.
— Не смейте! — слабо возразила я, чувствуя легкое головокружение. — Не смейте бить моих рабов! Это вас не касается. Проводите меня к Джаю.
Ленивая утренняя дремота заканчивается довольно неожиданно: появлением живодера Хорхе. Давненько мы с ним не видались! Он без стука переступает порог моей конуры и щурится, привыкая к полумраку. Сонливость рассеивается в одно мгновение.
— Меня продают? — выдаю я первое, что приходит в голову.
Иначе какого дьявола здесь делает управляющий поместьем? Валяясь на койке после ранения, я едва ли успел провиниться настолько, чтобы меня тащили к позорному столбу и секли плетьми.
Хорхе насмешливо хмыкает и ощупывает меня маслянистым взглядом, дольше всего задерживаясь на тугой повязке, покрывающей ребра.
— Продавали бы — купил бы тебя сам. И устроил бы себе знатную забаву. Но нет, я здесь не за этим.
С лица Хорхе не сходит глумливая ухмылка, пока он внимательно осматривает комнату. Проводит рукой по пустым верхним лежанкам, ощупывает тюфяк подо мной и на соседней, никем не занятой, постели, шарит ногой под кроватями, рассматривает плошки и чашки на столе, распахивает ставни и выглядывает за окно.
— Зачем же? Неужели подселиться хочешь?
— Гляди, как бы однажды ты не подселился в мои подземелья, где я укорочу твой длинный язык, раб.
Закончив неясный мне осмотр, он подходит ближе, широко расставляет ноги, будто собирается на меня помочиться, и пристально смотрит сверху вниз. Терновые глаза сужаются до едва различимых щелочек.
— Сейчас сюда зайдет донна Адальяро.
О! Сердце внезапно сбивается с ритма, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не выдать волнение. Вель здесь! И совсем скоро я ее увижу…
- Уж не знаю, что она собирается с тобой делать, — монотонно продолжает Хорхе, — но господин передал строгие указания. Первое: не распускать язык. Никаких смертей здесь у вас не было, все тихо-мирно. И твои похотливые жеребцы здесь не бьют друг другу морды, а занимаются исключительно тем, что собирают цветочки и ловят разноцветных бабочек, уяснил?
— Уяснил. Только цветочков и бабочек здесь нет.
— Я уже говорил, что укорочу твой язык? Еще слово, и сам у меня станешь бабочкой, когда я вырву твои ребра наружу.
Благоразумно молчу и изображаю из себя саму невинность.
— Второе. Госпожу не волновать. Если я замечу, что она вышла отсюда с учащенным дыханием, а ее щеки порозовели — или, наоборот, стали бледнее, чем обычно, — тебя угостят плетью. Третье: не вздумай с ней спорить. Отвечаешь лишь то, что она желает слышать, и всегда соглашаешься с ней. Понял, мерзавец?
Мои брови от изумления уже потерялись где-то на макушке, но я заставляю себя послушно кивнуть.
— И последнее. Убереги тебя дьявол прикасаться к госпоже. Иначе я найду способ укоротить тебе не только язык, но и пальцы. А теперь наслаждайся жизнью, раб. Пока она у тебя есть.
Странный монолог Хорхе оставляет мерзкое впечатление. Но когда на пороге появляется Вель в сопровождении аркебузира, мне кажется, что в комнате взошло солнце. Аркебузир, пыхтя от натуги, взгромождает на клочок пустующего пространства между койками ее любимое кресло и, низко поклонившись, уходит.
— Вель, — губы расплываются в глупой улыбке. — Ты все-таки пришла.
— Пришла, — кивает она, и уголки ее рта едва заметно подрагивают. Она подтягивает кресло ближе к кровати и неторопливо усаживается — словно королева на трон. — Как ты себя чувствуешь?
— Счастливым. А ты? Мне говорили, что тебя уложило в постель недомогание.
Кончики пушистых ресниц слегка вздрагивают, и она отводит глаза.
— Ты заставил меня поволноваться. Но теперь все хорошо.
В эту минуту мне хочется ей поклясться, что я больше никогда в жизни не стану причиной ее волнений, но вовремя осекаюсь.
Это будет заведомой ложью, а я не хочу лгать. Зато если скажу чуть иначе, то против правды не погрешу.
— Признаю, я был излишне самонадеян. Больше такого не повторится. Отныне я не стану выходить на поединок, если ты будешь возражать.
Тень улыбки на губах Вель становится чуть заметней. Более того: она слегка наклоняется и касается рукой моей ладони. Не задумываясь, нежно переплетаю ее пальцы со своими. Почему-то именно в этот момент становится очень стыдно за то, что я позволил себя ранить у нее на глазах. А участие в том поединке теперь и в самом деле кажется не более чем мальчишеской выходкой.
— Я… пока больше не буду ездить на Арену, — тихо произносит она, и ее ясный взгляд проникает мне в душу. — Эти… зрелища и впрямь не для меня.
При этих словах я невольно цепенею, но стараюсь не выдать липкого страха, поползшего по спине. Ведь если она будет избегать игр на Арене, это значит, что и поединки для нас закончены? Рабы не могут появляться там в отсутствие хозяев…
Вель, однако, чутко улавливает перемену в моем лице и сильнее сжимает пальцы.
— Не беспокойся. С вами будет Диего. И он обещал, что станет прислушиваться к твоим рекомендациям. Если желаешь выставить кого-то на завтрашний бой, тебе
