Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
Но был еще Саймон… подумала она и ощутила волну тепла, нахлынувшую на нее в это хмурое утро. Он был так мил и неуклюж, но смел, не хуже любого из известных ей вельмож. Но он же мальчишка, а она королевская дочь… ну и что? Правда, они сейчас в разных концах земли и больше никогда не встретятся.
Что-то коснулось ее руки, испугав. Она резко обернулась и увидела перед собой Ган Итаи. На ее лице не было на этот раз обычной спокойной улыбки.
— Девочка, мне нужно поговорить с тобой, — сказала она.
— О… о чем?
В лице ниски было что-то тревожное.
— Я видела сон, сон о тебе… и о дурных временах. — Ган Итаи наклонила голову, взглянула в морскую даль и снова обернулась к девушке. — Сон сказал мне, что тебе грозит опасность. Мири…
Ниски замолчала, глядя через плечо Мириамели. Принцесса склонилась к ней. Это был обман слуха, или Ган Итаи действительно чуть не назвала ее настоящим именем? Но этого не могло быть: никто, кроме Кадраха, не знает, кто она, а она сомневалась, что монах рассказал о ней хоть кому-нибудь на корабле. Трудно было бы сказать, чем грозили бы подобные известия и к каким последствиям мог привести такой рассказ, а ем сам был таким же пленником на корабле, как и она. Нет, наверное, просто у ниски такая манера говорить.
— Эгей! Прекрасная леди! — С пристани донесся радостный голос. — Утро сырое, но, может быть, вы хотели бы посмотреть Винитту?
Мириамель обернулась. Внизу у трапа стоял Аспитис со своими стражниками. На графе был роскошный голубой плащ и блестящие сапоги. Волосами его играл порывистый ветер.
— О да! — воскликнула она обрадованно. Как здорово будет вырваться с этого корабля! — Я сейчас спущусь!
Ган Итаи исчезла. Мириамель слегка нахмурилась, озадаченная. Она вдруг представила себе монаха, сидящего в каюте с каменным лицом, и почувствовала приступ жалости к нему.
— Захватить брата Кадраха? — крикнула она вниз.
Аспитис рассмеялся.
— Конечно! Нам наверняка будет полезно общество святого человека, который отговорит нас от соблазнов! Может, мы тогда вернемся хоть с несколькими золотыми в кошельке!
Мириамель побежала вниз, чтобы сказать Кадраху. Он странно взглянул на нее, но натянул сапоги, затем неторопливо выбрал плащ потолще и последовал за ней.
Ветер усилился, и ливневые потоки стали чаще обрушиваться на город. Хотя сначала ей было достаточно просто пройтись по запруженной народом пристани рядом с прекрасным галантным графом, скоро возбуждение, которое вызвала в Мириамели возможность вырваться из корабельного плена, улеглось. Несмотря на суетливую толпу, улицы Винитты показались ей серыми и тоскливыми. Когда Аспитис купил ей у цветочницы венок из колокольчиков и нежно обвил им ее шею, она смогла лишь улыбнуться ему.
Наверное, это из-за погоды, догадалась она. Эта непривычная погода, когда вместо разгара лета — мерзкий серый туман и холод, проникающий до самых костей.
Она подумала об отце, сидящем одиноко в холодной комнате, об отчужденном выражении лица, которое у него было как маска и которое она все чаще видела за последние месяцы пребывания в Хейхолте.
— Сердца холодные и кости, — пропела она про себя, когда граф Эдны вел свой маленький отряд по орошенным дождем переулкам Винитты.
Пока Эйдон не протрубит им зов,
Лежать останутся на поле битвы —
Сердца остывшие и кости тех бойцов,
Что полегли у озера Клоду.
Перед самым полуднем Аспитис повел их в таверну, где настроение Мириамели моментально поднялось. В зале был высокий потолок, но три огромные жаровни поддерживали в нем тепло и, несмотря на дым и чад от жарящегося мяса, создавали приятную атмосферу. Кроме них многие другие решили, что здесь будет приятно посидеть в такое холодное утро: балки сотрясались от веселого шума жующих и пьющих. Хозяин таверны и его помощники работали без устали, стучали по деревянным столам пивными и винными кружками, тут же одним плавным движением подхватывая монеты.
В дальнем конце зала находилась грубо сколоченная сцена.
В тот момент, когда они вошли, мальчик жонглировал в перерыве между актами кукольного представления. Он пытался удержать в воздухе одновременно несколько булав и не реагировал на насмешки подвыпивших посетителей. Для того, чтобы подхватить редкую монетку, мальчишка пользовался пальцами ног, так как руки его были заняты.
— Вы будете что-нибудь есть, прекрасная леди? — спросил Аспитис. Когда Мириамель застенчиво наклонила голову, он отослал двух своих стражников. Остальные охранники бесцеремонно выставили из-за стола большое семейство. Вскоре первые двое вернулись, неся шипящую баранью ногу, хлеб, лук и изрядное количество вина.
Чаша этого напитка вскоре выгнала из костей Мириамели весь озноб, и она обнаружила, что утренняя прогулка вызвала у нее неплохой аппетит. Не успел колокол возвестить полдень, как у нее на тарелке ничего не осталось. Она переменила позу, чтобы подавить неподобающую леди отрыжку.
— Смотрите, — воскликнула она, — начинается кукольное представление. Мы можем посмотреть?
— Конечно, — разрешил Аспитис с царственным жестом. — Конечно. Вы мне простите, если я не пойду с вами. Я еще не закончил свою трапезу. Кроме того это, кажется, пьеса про Узириса. Вы не сочтете, надеюсь, это за святотатство, но живя в лоне Матери Церкви, я вижу их достаточно часто и во всех вариантах — от великих до низких. — Он повернулся и послал одного из своей охраны сопровождать ее.
— Не подобает прилично одетой даме быть одной без охраны в такой толпе.
— Я закончил есть, — сказал Кадрах, вставая. — Я тоже пойду с вами, леди Мария. — Монах зашагал рядом с охранником.
Спектакль был в разгаре. Зрители, особенно дети, визжали от восторга, когда куклы резвились и лупили друг друга хлопушками. Мириамель тоже смеялась, когда Узирису удалось дать под зад согнувшемуся вдвое Крексису, злому императору, но вскоре улыбка сошла с ее лица. Вместо своих обычных козлиных рогов Крексис на этот раз имел на голове своеобразную корону в виде рогов оленя. Почему-то это вызвало в ней неприятное ощущение. Был? Что-то отчаянно-паническое в визгливом голосе Узириса, а глаза куклы, накрашенные и с опущенными уголками, выглядели необычайно грустными. Она обернулась и встретилась с серьезным взглядом Кадраха.
— Итак, мы трудимся над нашими маленькими плотинами, — промолвил монах, еле слышный за шумом толпы, — а вода вокруг поднимается все выше. — Он осенил себя знаком древа.
Прежде чем ей удалось спросить о значении его слов, толпа вновь привлекла ее внимание к кукольному представлению. Узириса поймали и привязали вверх ногами к дереву казней. Деревянная голова его беспомощно болталась. Когда Крексис Козел бодал беспомощного спасителя, из темноты возникла еще одна кукла с черным безликим шаром вместо головы и миниатюрным мечом цвета грязи в руках. Она была наряжена в красные и оранжевые лоскуты. Когда она раскачивалась взад-вперед в своем жутком танце, лоскутья развевались, как будто куклу охватили языки пламени.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
