ладонь тут же вспотела.
-Не важно, - качнул я головой и отпустил его кисть, чтобы потом поднять за подмышки и усадить в прозрачное кресло.
Затем я показал вампиру, как открывать пузырь так, чтобы он не лопался, но выяснилось, что даже на вытянутых ножках кресла, поднимающих парня над столом, ему сложно удержать равновесие, держа пакет двумя руками. Поэтому я просто создал несколько маленьких упаковок, которые можно было положить в стакан и приказать отдать содержимое. Тогда в крови оставалось немного воды, но она практически не чувствовалась.
-Та кровь, что ты мне дал раньше, она была... другая.
Мы сидели на креслах, Амадей на прозрачном, я на обычном, и потягивали тёплую кровь с энергетическими импульсами.
-Потому что это была моя кровь, - отозвался я, - кровь нелюдей, кровь животных, кровь людей, она всегда отличается по вкусу.
-Та кровь была самой вкусной, что я когда-либо пробовал, - тихо произнёс парень и сам испугался того, что сказал.
-Кровь магов тоже очень приятна, - хмыкнул я, сделав вид, будто не заметил, как он вздрогнул и испуганно посмотрел на меня после своих слов, - но её сложно достать. Особенно добровольно.
Мы поговорили ещё немного, пока вампир не начал клевать носом. А потом улеглись спать. Мне казалось, что ему будет сложно заснуть в одной комнате со мной, но он довольно быстро провалился в сон. Послушав его ровное и спокойное дыхание. Я тоже закрыл глаза.
В следующие дни я раздобыл спиртовку и особую колбу, с двойными стенками, в просвет между которыми можно было залить воду и медленно нагреть кровь, не опасаясь, что она испортится. Для этого мне пришлось прогуляться по городу. Маркиз мало мог помочь в этом — он никогда не интересовался химией и всем, что с ней было связано, потому это было ещё одно небольшое приключение, в котором, как мне казалось, мне удалось особо не привлечь внимания. Плюс продавец нужной мне лавки был довольно немногословен. Единственное, что он произнёс, не относящийся к продаже, это то, что в последнее время всё меньше тех, кто в состоянии понять значение слова «реторта», но то, что такой молодой человек со знанием дела выбирает инструменты, дарит надежду, что не всё потеряно.
Усмехнувшись про себя его определению «молодой человек», я постарался выглядеть немного гордым похвалой, чтобы старый лавочник утвердился в своих заключениях относительно меня.
Каждый день и ночь я следил за тем, кто продал Амадея. Он занимался обычными делами, нервничал, получая почту и не находя нужного письма. После третьего дня он стал нервничать сильнее, но больше не писал писем по тому адресу, по которому отправил послания в первый день.
-Наведаемся к нему на седьмой день? - слегка повернула в мою сторону голову рыжеволосая, когда мы сидели перед камином в библиотеке. Я только что кратко пересказал ей то, что видел глазами своего слуги, - не думаешь, что проще было бы просто выбить из него имя и адрес этого человека?
-Едва ли они были настолько неосторожными, чтобы открыть свои истинные имена и места жительства.
-Безнаказанность взращивает небрежность, - пожали в ответ плечами.
-Мы всегда сможем воспользоваться этим, как запасным планом, - отозвался я и пригубил чашу с чаем, что принесла Аттенаис. Даже здесь ей удалось где-то отыскать приятные травы и фрукты, которые давали при заваривании чудесный аромат.
А на шестой день мне передали сообщение через стража, что всё устроено и «милостивые господа» получили время и координаты встречи.
-Ты сможешь сдержаться, если от этого человека будет разить нужной нам магией?
Мы прыгали по крышам под покровом поздних сумерек, направляясь к нужному месту, Аттнаис тихо задала вопрос, когда мы остановились на крыше одного из многочисленных соборов. Вот уж чего, а храмов поклонения богам, или богу было в достатке. Намного больше, чем того требовалось, на мой взгляд, и уж точно во много раз больше, чем необходимых школ и университетов.
Подождав, пока пройдёт волна поздних экипажей, мы продолжили на путь.
-Смогу, - дал я короткий ответ, когда мы спрыгнули на мостовую возле завёрнутого в множество лохмотьев пьяницу, что решил прикорнуть на морозе, прислонившись к каменному бордюру. Скорее всего, эту ночь он не переживёт.
Встреча была назначена в одном из храмов на окраине. Белые, слегка обшарпанные стены взметались ввысь, узкие окна сверкали чистотой стёкол. Площадь перед строением была начисто выметена от выпавшего днём снега.
Мы обошли здание и, тихо сломав замок, вошли с чёрного хода. В зале горело несколько свечей. Видимо, остались с недавно прошедшей службы.
Я сразу уловил то, ради чего мы приехали сюда. Слабо, едва различимо, но это было оно. То же ощущение, что от тех искорёженных крестов, тот же ощущение, что и тогда в городе, когда мы уничтожили огромную куклу и услышали голос.
Звуки разновора доносились из освещённого зала, где проходила служба. Обсуждали сделку. Бывший управляющий, согласно полученным от нас распоряжениям, никак не выдавал себя, сетуя на то, что его недалёкий хозяин начал что-то подозревать, поэтому ему нужно быстро сворачиваться и продать тех, кого он уже успел приобрести.
Тот, кого он пригласил, был недоволен новостями, но всё же согласился посмотреть на «товар».
