Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
живыми! Мне нужно знать, кто их послал! Эти мерзавцы должны ответить на все мои вопросы!
Убийцы, зная, какая участь их ожидает, стали сражаться еще более яростно, вынуждая легионеров убивать их на месте. Они гибли один за другим, но несколько человек все же были опрокинуты на пол и крепко связаны. То же случилось и с их командиром, который все еще не мог оправиться от удара Зеприна и едва дышал, не говоря уж о том, чтобы сражаться.
– Вы явились вовремя, – сказал Туризин, оглядев Марка с ног до головы. – Очень даже вовремя.
Он протянул было ему руку, но остановился, увидев, что трибун ранен.
– Вам надо благодарить вашу племянницу, а не меня. Она прискакала к нам за помощью верхом на вашей лошади. Я думаю, вы не станете ругать ее за это, – ответил Скавр. Боли он почти не чувствовал.
– Да, пожалуй, не буду. Она взяла самого горячего жеребца, а? – улыбнулся Император. Выслушав рассказ римлянина о встрече с Алипией, Туризин заулыбался еще шире. – Я никогда не обращал особого внимания на ее чирканье по бумаге за закрытыми дверями, а теперь и вовсе перестану брюзжать по этому поводу. Она, вероятно, выскочила в окно, когда началась заварушка, и бросилась к конюшне. Огненное Копыто обычно седлают на рассвете.
Марк вспомнил о том, что Туризин любит кататься по утрам.
Гаврас пнул мертвеца сапогом.
– Хорошо, что эти негодяи были слишком глупы и не окружили здание! – Он хлопнул Скавра по спине. – Однако хватит разговоров. Тебе пора перевязать рану, иначе ты потеряешь много крови.
Трибун оторвал клок от плаща убитого. Гаврас помог ему сделать грубую повязку. Рана, сначала онемевшая, начала давать о себе знать пульсирующей, бьющей толчками болью. Скавр пошел искать Горгидаса, раздраженно подумав, что врач запропастился куда-то совершенно не вовремя.
Хотя легионеры и превосходили своих врагов численностью в два-три раза, без потерь не обошлось. Пятеро солдат, трое из которых были незаменимые римляне, были убиты, многие получили ранения. Обхватив здоровой рукой раненую, Скавр, ворча, вышел наружу.
Марк увидел Горгидаса, склонившегося над распростертым солдатом у двери, но не успел подойти к врачу. Навстречу ему бросилась Алипия Гавра.
– Мой дядя… Он… – Она остановилась, боясь закончить фразу.
– …не получил даже царапины благодаря вам, – договорил за нее Скавр.
– Благодарение Фосу за это, – прошептала принцесса и вдруг, к великому смущению трибуна, обвила руками его шею и поцеловала.
Легионеры, удерживавшие ее вдали от боя, громко свистнули. Алипия вздрогнула, сообразив, что делает что-то не то. Трибун потянулся было к ней и замер, увидев, что принцесса отпрянула назад. Выражение тепла и нежности на ее лице, сколь мимолетно оно ни было, доставило ему больше удовольствия, чем он готов был признать. Марк попытался уверить себя, что это всего лишь радость, вызванная тем, что раненая душа девушки начинает наконец оживать, но в глубине души он хорошо знал, что это не так.
– Ты ранен! – воскликнула принцесса, заметив повязку, из-под которой сочилась кровь.
– Пустячная царапина, – ответил трибун и снова сжал и разжал пальцы, показывая, что ничего серьезного не случилось. Усилие это причиняло ему, однако, боль. Как истинный стоик, он попытался скрыть ее, но принцесса заметила капли пота, выступившие на его лбу.
– Тебе нужно показать ее врачу, – сказала Алипия твердо, с видимым облегчением от того, что сумела найти слова одновременно и деловые и теплые.
Скавр заколебался, подумав на миг о пышных и небрежных фразах, которые так легко находил Виридовикс. Но ничего подходящего не приходило в голову, и момент был упущен. Что бы он сейчас ни сказал, это, скорее всего, прозвучало бы фальшиво, и трибун, кивнув принцессе, медленно направился к Горгидасу.
Врач даже не заметил его. Он все еще сидел на корточках, низко склонившись над павшим легионером и касаясь ладонями лица солдата – жест видессианского жреца-целителя, как понял Марк. Плечи грека вздрагивали от усилий, которые явно были тщетными.
– Живи, будь ты проклят, живи! О боги… – снова и снова повторял он на своем родном языке.
Но этот легионер уже никогда не смог бы встать. Стрела с зеленым оперением торчала между пальцами врача. Марк не знал, сумел ли Горгидас в конце концов овладеть искусством исцеления, но сейчас и оно оказалось бы бессильным – жрецы Видессоса не могли возвращать к жизни умерших.
Наконец грек заметил присутствие Скавра. Он поднял голову, и при виде печали, боли и бессильной ярости, проступившей на его лице, трибун попятился.
– Все бесполезно, – произнес Горгидас, обращаясь больше к самому себе, чем к Скавру. – Ничто не может здесь помочь.
Он сгорбился, словно ощутил на своих плечах непомерный груз. Его руки, покрытые засохшей кровью, медленно сползли с лица мертвого легионера.
Марк внезапно забыл о своей ране.
– Юпитер Великий и Всемогущий… – тихо произнес он слова молитвы, которые не вспоминал со дней своей юности, когда еще верил в богов.
Перед ним лежал мертвый Квинт Глабрио. Лицо его уже начало застывать. Стрела вонзилась прямо над правым глазом и убила его мгновенно. Муха села на перо, качнувшееся под ее тяжестью, и испуганно поднялась в воздух.
– Давай посмотрю твою рану, – тупым, равнодушным голосом сказал Горгидас.
Почти машинально трибун протянул ему руку. Врач промыл рану губкой, вымоченной в уксусе. Несмотря на то что он все еще был ошеломлен увиденным, Скавру пришлось приложить немало усилий, чтобы не закричать от боли. Горгидас закрыл рану бронзовыми фибулами. Рука так болела от уксусной губки, что Марк почти не чувствовал боли от скрепок, вонзившихся в края раны.
По лицу грека текли слезы, и он трижды неудачно закреплял какую-то особенно сложную фибулу.
– Есть еще раненые? – спросил он Марка.
– Наверняка, – ответил тот убежденно.
Врач повернулся, чтобы уйти. Марк остановил его, коснувшись здоровой рукой плеча грека.
– Я хочу сказать… Мне очень жаль… И еще… Мне не хватает слов, – начал он неловко. – Для меня он был хорошим офицером, славным другом и… – трибун остановился на середине фразы, не зная, как продолжать.
– Я знаю, что ты чувствуешь, несмотря на всю твою скрытность, Скавр, – устало кивнул Горгидас. – Но ведь это уже не имеет значения, верно? А теперь позволь мне вернуться к моим обязанностям.
– Могу ли я чем-нибудь помочь тебе? – Марк все еще колебался.
– Чтоб тебя боги прокляли, римлянин; ты неплохой парень, но все-таки толстокожий. Смотри, вот передо мной лежит мой друг, который был так близок мне в этом пустом, холодном и глупом мире, а я со всеми своими знаниями и опытом ничего не могу сделать. На что нужны мои знания, черт бы их побрал? Только на то, чтобы коснуться его рукой и почувствовать, как он холодеет с каждой минутой…
Он скинул руку трибуна со своего плеча.
– Пусти меня. Поглядим, какие еще «чудеса» сумеет сотворить моя медицина, чтобы помочь другим несчастным парням.
Горгидас
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
