Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 222
При централизованном теплоснабжении большинство жителей России оказались буквально скованы одной цепью. Общие, не поддающиеся расчленению и приватизации теплосети стали наглядным проявлением связности народа. Сегодня какую-то часть населения тяготит эта вынужденная национальная солидарность, но и они начинают понимать ее неизбежность. На Западе потребление тепла в большой степени автономно, сосед от соседа не зависит. В России же разорвать инфраструктуру отопления путем расслоения по доходам не удается. Даже те богатые, что купили квартиры в новых домах, постепенно осознают, что все эти дома присоединены к старым, проложенным в 70-80-е годы теплосетям. Поэтому свеженький вид «элитных» домов и итальянская сантехника в квартирах — это всего лишь косметическая надстройка над невидимой сетью подземных коммуникаций, которая одновременно откажет подавать тепло и в дома бедняков, и в дома богатых. Неразумные «богатые», предполагая, что бедные пойдут на дно, а они выплывут и за свои деньги всегда получат тепло, в своих расчетах ошиблись.
Реформа, которая ставила целью демонтаж народа, сразу же нанесла тяжелые удары по теплоснабжению. Отрасль была расчленена на множество независимых организаций (акционерных обществ, муниципальных предприятий и т.д.), было ликвидировано Министерство коммунального хозяйства, бывшее ранее единым органом управления и технической политики. Созданные фирмы были пущены в «свободное плавание» почти в буквальном смысле голыми — они получили основные фонды по балансовой стоимости, без амортизационных отчислений, по своим размерам сравнимых со стоимостью основных фондов.
«Жесткая» часть системы теплоснабжения, ее материально-техническая база, рыночным изменениям поддавалась с трудом. Для ее переделки по западным образцам требовалось строить новые технические системы, а для этого у реформаторов не было и не будет средств. Главным изменением в техническом плане стало прекращение работ по содержанию и плановому ремонту теплоснабжения — ТЭЦ, котельных и теплосетей. Плановая замена изношенных труб с 1991 г. почти не проводилась, прокладка новых теплосетей почти прекратилась. Назвав себя правопреемником СССР и приняв в наследство от него теплосети протяженностью 183,3 тыс. км, государство РФ негласно прекратило выделение средств для содержания этой системы.
За 15 лет износ теплосетей достиг критического уровня, число отказов и аварий стало нарастать в геометрической прогрессии. В 1990 г. было 3 аварии на 100 км теплосетей, в 1995 г. 15 аварий, а в 2000 г. 200 аварий. Деградация системы приобрела характер цепного процесса, затраты стали огромными — аварийный ремонт обходится примерно в 10 раз дороже, чем плановая замена той же трубы. К настоящему моменту, как сказано в официальном документе, речь идет о техносферной катастрофе, приобретающей характер национального бедствия.
Зимой 2003 г. после крупных аварий теплоснабжения был обнародован план действий правительства, который сводился к следующему:
1. Полное разгосударствление теплоснабжения и его перевод на рыночную основу — передача ЖКХ в ведение местных властей, установка счетчиков тепла, прекращение дотаций ЖКХ как отрасли, полная оплата тепла потребителями (с дотациями неимущим гражданам).
2. Реформа РАО ЕЭС с приватизацией генерирующих тепло предприятий (ТЭЦ); либерализация цен на энергоносители с доведением их до мирового уровня.
3. Переход от централизованного теплоснабжения к индивидуальному (домовым или поквартирным котельным).
Таким образом, правительство пока что отказывается от восстановления и содержания той единственной системы теплоснабжения, которой располагает Россия и которая находится при последнем издыхании. Взамен жителям предлагается покупать и устанавливать в своих жилищах индивидуальные отопительные устройства — согласно толщине кошелька. В экономическом и техническом плане это полная нелепость и служит лишь отговоркой, чтобы уйти от объяснения с обществом по существу проблемы.
Из всего этого следуют такие выводы относительно теплоснабжения и как абсолютно необходимой системы жизнеобеспечения, и как институциональной матрицы России:
— Система хозяйства, созданная в ходе реформы, не позволяет собрать достаточные ресурсы, чтобы построить новую систему теплоснабжения, альтернативную советской. Создание рыночной институциональной матрицы в теплоснабжении оказалось невозможным.
— Система хозяйства, созданная в ходе реформы, не позволяет содержать и стабильно эксплуатировать систему теплоснабжения, унаследованную от советского строя. Сохранение нерыночной институциональной матрицы в теплоснабжении в условиях рынка оказалось невозможным.
Общий вывод: Система хозяйства, созданная в ходе реформы, несовместима с жизнью народа и страны.
На основании достаточно широкого изучения того, что произошло за последние 15 лет, можно утверждать, что попытка реформирования всех больших технических систем привела к результатам, поразительно похожим на те, которые имели место в теплоснабжении. Судьба теплоснабжения — совершенно типичный пример, и причины того, что с ним произошло, носят фундаментальный характер.
Рассмотрим кратко еще одну производственную систему, которая служила важной институциональной матрицей советского народа, а сейчас продолжает выполнять эту роль в РФ, — военно-промышленный комплекс (ВПК). Роль его как матрицы определяется тем, что ВПК особым образом соединяет промышленность, науку и армию, которые в свою очередь сами являются большими институциональными матрицами. Более того, историческая память народов России, и особенно русского народа, превратила оружие в один из важных символов национального сознания. Танк Т-34, Ил-2 и «Катюша», ядерная ракета и автомат Калашникова — все это наши национальные символы, по отношению к которым мы проводим различение «свой-чужой». В гл. 19 говорилось именно о советском оружии, что даже в его облике ярко проявляются черты нашей этнической культуры. Таким образом, ВПК, разрабатывая и производя наше оружие, непрерывно воспроизводит и обновляет нашу мировоззренческую матрицу. Представим, что мы вдруг лишились нашего оружия — ракетно-ядерного, авиации и флота, «Калашникова». Каким потрясением это было бы для нашего народа!
Демонтаж советского ВПК, который был начат с первого дня реформы (а до этого готовился в сознании общества), вел именно к такому потрясению, не говоря уже о подрыве «жестких» механизмов соединения народа. История ВПК для нас важна как учебный материал — это та большая система, которая не просто несет черты нашей национальной культуры, но обладает уникальными, неповторимыми этническими особенностями. Советский народ на пике своего национального самосознания создал систему, которая затем долгое время «воссоздавала» его самое. И сегодня борьба вокруг российского ВПК есть борьба между силами, которые продолжают демонтаж нашего народа и теми, которые этому противодействуют.
В качестве иллюстрации приведем выдержки из статьи авторитетного эксперта, бывшего зампредседателя Госкомитета РФ по оборонным вопросам В.В. Шлыкова [158]. Его первый важный для нас тезис показывает, что вся советская экономика имела уникальную, присущую только нашему национальному хозяйству структуру. Она была просто непонятна для лучших экономистов и разведчиков США (впрочем, как и для нашей интеллигенции).
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 222
