себя. Комната мерцала и расплывалась.
Я отступила в сторону и обернулась. На меня смотрела Габби, ее рубашка была забрызгана краской.
Я была в нашем с ней доме. Только на этот раз он представлял собой полную и абсолютную катастрофу. Мебель лежала на полу, разломанная на части, повсюду валялись осколки стекла. Казалось, будто через дом пронесся торнадо.
Я сглотнула и спросила ее:
– Что ты делаешь?
– Чиню трещины. Мы сломаны.
– Что?
Она проигнорировала меня и продолжила напевать какую-то песенку, проводя кистью по большой трещине в стене. Тогда я увидела, что во всем доме нет ни одной целой стены. Меня охватило беспокойство.
– Если мы не сможем открыть дверь, то не сможем заделать трещины, – бормотала она, водя кистью, – и наступит конец света.
– Что? – Я покачала головой. – Я не понимаю, что это значит.
Она напевала песенку из нашего детства.
В дальнем углу комнаты пульсировал сгусток тьмы. Он вырос с тех пор, как я была здесь в последний раз, и распространился по дому, словно раковая опухоль. Он дышал, и я чувствовала, как его дыхание касается моих волос.
В конце коридора, около кухни и стены, где мы вырезали наши инициалы, из-за двери пробивался слабый свет. Я отвернулась от Габби, желая увидеть, что находится за этой дверью. Остановившись перед ней, я потянулась к ручке, но остановилась. Беспокойство нарастало.
– Тебе не понравится то, что находится по ту сторону.
Сестра появилась рядом со мной. Ее волосы были заплетены в косы, и она все еще носила ту же рубашку и комбинезон, заляпанный краской. Она улыбнулась и подняла кисть.
– Ты должна открыть эту дверь, – сказала она, указывая на дверь, увешанную цепями и тяжелыми замками.
Я покачала головой:
– Нет.
– Тогда трещин станет больше, – напевала она.
Словно в подтверждение ее слов, стена рядом с нами треснула. Разлом остановился прямо над дверным косяком, распространяясь вокруг двери, словно паутина.
– Что это такое? – я указала на трещины.
– Она хочет уйти.
– Кто?
– Я.
Ее глаза стали красными, волосы потемнели, лицо превратилось в мое, на месте кожи выросла чешуя, а на месте ногтей – когти. Иг’Моррутен заполнил собой весь дом, но не мог вырваться на свободу.
Я поняла, что трещины возникли из-за того, что она пыталась вырваться на свободу. Толстые тяжелые крылья расправились и прижались к потолку. Тяжелые, мощные челюсти распахнулись, на языке тлели ярко-оранжевые угольки. Не успев подумать, я открыла дверь и вывалилась наружу. Дверь захлопнулась, а место, где я стояла всего мгновение назад, уже было объято пламенем. Душераздирающий вой, наполненный отчаянием и яростью, чуть не разрушил дом. Я приземлилась на землю, крики зверя эхом разнеслись в моей голове. Она молила о свободе.
Я металась, желая выбраться из этого места. От страха ноги меня не слушались. Я больше не находилась в нашем доме – меня окружали каменные стены пещеры, откуда-то доносился шум ручья. Громоподобный рев сотряс небо, напугав меня так сильно, что я споткнулась и снова чуть не упала. Надо мной образовалась зияющая дыра, обнажив россыпь серебряных звезд.
Небо мерцало, над головой кружились фиолетовые и синие клубы дыма. Звезды и планеты проплывали так близко, что казалось, я могу дотянуться до них руками. В пещере раздался рев, за ним последовала сотня других. Мое сердце дрогнуло, и я заткнула уши. Звук был оглушительным. Когда крики стихли, на их место пришло биение крыльев – звери пробудились от сна и поднялись в небо, наконец-то освободившись.
Миры, так много миров… Я видела каждый, и это меня пугало. Барьер между нашим царством и следующим наконец открылся.
Нет.
– Красиво, не так ли? – спросил Каден, появляясь рядом со мной.
– Это нереально.
– Нет, по крайней мере, пока.
– Я сплю, – сказала я и крепко закрыла глаза, пытаясь заставить себя проснуться. – Я вижу сон.
– Сон?
Мои глаза резко открылись. Голова Кадена была откинута назад, и я проследила за его взглядом. Огромные могущественные существа летали по галактике, вились вокруг миров и ныряли внутрь.
– Или нечто большее?
– Что это? – спросила я, пригвоздив его взглядом.
Каден ухмыльнулся и кивнул на что-то позади меня. Я оглянулась через плечо, мое сердце упало. Я бежала так быстро, что мои ноги почти не касались пола, и остановилась у большого каменного алтаря, возвышавшегося в центре комнаты. Он был украшен белыми и желтыми цветами, но мое внимание привлекло то, что на нем лежало.
Самкиэль.
Он лежал совершенно неподвижно, его кожа была глубокого пепельно-серого оттенка. Его тело было облачено в древние священные одежды, руки сложены на груди – груди, которая не поднималась и не опускалась.
Я мгновенно оказалась у каменной плиты и принялась его трясти. Холодно, ему было так холодно. Я схватила его за плечи и руки, чтобы он проснулся. Горячая жгучая ярость ударила меня в живот, и зверь за дверью пришел в ярость.
– Что ты сделал! – кричала я Кадену, пока он обходил каменную плиту.
Из-за слез его фигура казалась размытой и нечеткой, и если бы у меня были клыки, я бы их обнажила.
– То, что обещал.
Он остановился на противоположной стороне, глядя на тело Самкиэля. Каден встретился со мной взглядом, его глаза сияли алым светом. Позади него образовались силуэты, идущие в унисон. Это была армия, но мое внимание привлекло другое. Две фигуры, стоявшие по бокам от него. По моей спине пробежали мурашки. Они были такого же роста, как Каден: одна принадлежала мускулистому мужчине, а другая – стройной женщине. Даже несмотря на то что их черты были скрыты во тьме, я чувствовала исходящую от них силу и, без сомнения, знала, что они такие же могущественные, как Каден. Это были три коронованные фигуры из моего последнего сна.
– Последний страж мертв. Защитников больше нет. Больше нет мира. Это начало конца.
Мои глаза распахнулись. Тело охватил жар, будто все мои внутренности кипели. Я положила руку на сердце, пытаясь замедлить его бешеный стук. Сев на кровати, я посмотрела на Самкиэля, распростертого рядом со мной. Его рот был слегка приоткрыт, а глаза чуть заметно подергивались под веками. Он спал, видел сны и дышал. Я легла обратно так тихо, как только могла. До восхода солнца оставалось еще несколько часов, все лампы были выключены. Я глубоко вздохнула, пытаясь осознать то, что только что увидела.
Последний страж мертв. Защитников больше нет. Больше нет мира.
Я придвинулась ближе к Самкиэлю, подняла его руку и прижалась к его груди. Он тут же
