class="p1">Киаран поскрёб щетину на подбородке:
— Вы рисуете мрачную, но очень реалистичную картину.
— Джалей просчитался. Янара не собирается встречаться с Рэном. — Ардий затолкал пальцы за отворот рукава и извлёк сложенный лист бумаги. — Она просит у него разрешения увидеться с дочерью.
Киаран протянул руку:
— Можно?
Скомкал письмо в кулаке и бросил в камин.
— Что вы делаете? — вскричал Ардий.
— Скажете ей, что король отказал.
— Так нельзя!
Взгляд Киарана сделался жёстким.
— Я забочусь о Янаре, солдатская ваша голова! Ей нельзя попадаться Бариссе на глаза, нельзя проявлять настойчивость и заявлять о правах на дочь! Я хочу, чтобы она жила долго и счастливо. Не с монахинями в монастыре, а с сыновьями в собственном доме.
— Она соскучилась по малышке, — чуть ли не простонал Ардий, глядя, как над огнём кружит письмо, превратившееся в чёрный пепел.
— Я позабочусь, чтобы она виделась с дочерью. Но не в этом замке и не сейчас. — Киаран сжал Ардию плечо. — Даю вам слово!
Ардий плюхнулся в кресло, упёрся локтями в колени, ссутулился.
— Янаре надо срочно покинуть Фамаль, — сказал Хранитель грамот.
— О том, что она в столице, знает тот, кто заманил её сюда обманом, — напомнил Киаран. — Наверняка за ней следят.
Ардий встрепенулся:
— Вы так думаете?
— За городской стеной с Янарой случится непоправимое, — продолжил Киаран. — Этот подонок сорвёт свадьбу, если не скандалом, так убийством. Выделите ей для охраны рыцарей.
— Я никому её не доверю. Сам с ней поеду!
Киаран вздёрнул брови:
— И поставите в известность короля? Иначе как вы объясните своё отсутствие на важном государственном мероприятии?
— Проклятье! — с досадой выругался Ардий.
— Её узнали в постоялом дворе? — поинтересовался Хранитель грамот.
Ардий мотнул головой:
— Нет. Я лично снял комнату. Лицо Янары скрывал капюшон, она ни с кем не общалась.
— Я приставлю к ней тайную охрану, — проговорил Киаран. — Янаре надо пересидеть пару дней. Попросите её не выходить из комнаты. После торжества отвезёте её домой, если не доверяете своим рыцарям.
— Доверяю! — воскликнул Ардий. — Но я сойду с ума, пока они вернутся и скажут, что с ней всё в порядке. — И сообразив, что сказал лишнее, отвернулся к камину.
— На том и порешим, — кивнул Киаран и исподлобья посмотрел на Хранителя грамот.
Тот сделал вид, что последняя фраза Ардия пролетела мимо его ушей. Заскользил пальцами по корешкам книг, выискивая не представляющий интереса талмуд.
— 2.52 —
Слуги приступили к сборке столов — на подготовку огромного Пиршественного зала им отводилась ночь и весь следующий день. Скамьи, доски для столешниц и жердины для опор лежали штабелями. На застеленном ковром помосте стояли три кресла. В центре — обитое бархатом, с высокой спинкой и резными подлокотниками. По бокам — кресла поменьше, с обтянутыми парчой сиденьями, на них белыми горами возвышались кипы скатертей с шёлковой бахромой.
На стене за помостом были растянуты два флага: Дигора и Шамидана. На колоннах пестрили вымпелы великих и малых домов. Возле облицованных мрамором каминов — миниатюрные поленницы. Бронзовые люстры приспущены, осталось только длинными щепками зажечь в них свечи и поднять к потолочному своду.
В зал вошли король и герцогиня со своими фрейлинами. Слуги тотчас удалились.
— Как же здесь торжественно и красиво! — восхитилась Барисса, бегая взглядом по фрескам и лепнине. — Хочу танцевать! Хочу танцевать, как легкомысленная женщина. Вы меня не осудите, если я покружусь?
— Не осужу, — произнёс Рэн бесстрастным тоном.
Она раскинула руки, закружилась, ногами запуталась в юбках и едва не упала. Рэн успел её подхватить, прижал к себе. Рука обвила стройный стан, пальцы впились в талию. Барисса вспыхнула и покосилась на фрейлин. Те поняли без слов и бесшумной стайкой выпорхнули за двери.
Затаив дыхание, Барисса смотрела на соблазнительные мужские губы и ждала поцелуя.
— Я хочу рассказать вам одну историю, — вымолвил Рэн и выпустил её из рук.
Барисса почувствовала себя обманутой. Покраснев ещё сильнее, отступила на шаг:
— Я слушаю.
— Есть на белом свете королевство Баликлей — южный сосед прославленного и могущественного Дигора. У Баликлея тоже есть южный сосед — королевство Марла.
Кровь отхлынула от щёк Бариссы.
— Небольшая, но удивительная страна имеет выход к Медному морю, — продолжил Рэн. — Вы когда-нибудь видели Медное море?
— Да, — прозвучало еле слышно.
— Король Марлы находится при смерти. Прямого наследника нет, а значит, на трон метят все лорды. — Рэн говорил медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Ваш брат Джалей ждёт, когда король скончается и в стране начнётся междоусобная война. Он введёт в Марлу войска четырёх королевств, захватит трон или наденет корону на своего ставленника. Чтобы никто не догадался об истинной цели Ангельского похода и не успел подготовиться, Джалей распустил слух, что занимается организацией похода в Шамидан.
Барисса потупила взгляд:
— Король Марлы умер. Ангельский поход начался. Просто до вас ещё не дошли последние новости.
— Джалей не собирался нападать на моё королевство.
— Не собирался, — подтвердила Барисса.
— Признаюсь, он заставил меня понервничать. Несмотря на это, я очень ему благодарен. Изворотливость его ума сыграла мне на руку. Теперь я знаю, на кого можно положиться, а кому нельзя верить.
Барисса сжала вспотевшие ладони.
Рэн немного помолчал, рассматривая алый штандарт с изображением змеи, извивающейся в когтях орла, и вновь заговорил:
— Когда подводы с трупами прибыли в Дигор и клирики сообщили, что Святейшего определили в Безумный дом, вы отправились сюда, в Фамаль. Вы и правда испытываете тёплые чувства к дядюшке? Или это тоже часть вашего с Джалеем плана?
— Мой отец женился второй раз. Мачеха хотела отослать меня в монастырь, но сэр Кьяр не позволил. Я выросла в его доме, дядя заменил мне родителей. Я люблю его.
Рэн заложил руки за спину. Качнулся с пятки на носок:
— Вы приехали в Фамаль тайно, хотели увидеться с дядюшкой и сразу уехать. Но вас к нему не пустили.
— Не пустили, — эхом откликнулась Барисса.
— Безумный дом находится в ведении Просвещённого монастыря, поэтому вы пошли к настоятелю.
— Я надеялась получить разрешение.
— В тот день святые отцы подписали мою бракоразводную грамоту. Ещё никто не знал, что мы с Янарой разорвали отношения, а церковники знали. И вы узнали. Дождались, когда закроют городские ворота, вызвали лорда Айвиля, потом выступили передо мной в роли спасительницы королевства и сжали время на раздумья. — Рэн покачал головой. — Будь вы Джалеем, я бы сказал: «Блестящая игра». Ибо это игра могущественного мужчины, идущего к своей цели. Игра зрелого мужа, а не юной женщины, чистой, искренней, целомудренной. Была ли в ваших словах хоть крупица правды?
— Я люблю
